Безликий

Я остановился на перекрестке и оглядел тихую улочку с длинной шеренгой фонарей. Теплое мерцание газовых ламп вырывало из ночного мрака фигуры прохожих, а стоило людям сделать лишь несколько шагов в сторону, и они вновь растворялись в темноте. В домах светились прямоугольники окон, над крышами помаргивали сигнальные огоньки дирижаблей.

Мое внимание привлекла веранда кафе; свободных столиков под навесом не было, но я и не собирался сидеть на всеобщем обозрении. Зашел внутрь. Посреди комнаты там был выставлен бильярдный стол, возле него скучал подвыпивший гуляка в белом парусиновом костюме. В дальнем углу сидела влюбленная парочка, рядом с ними дремал какой-то пьянчуга, еще двое накачивались вином у противоположной стены.

Я выудил из бумажника последний четвертак и позвонил Рамону Миро.

— О, синьор Маркес! — удивился частный детектив. — Нашлись деньги?

— Нет, хочу предложить работу.

— Без денег? Это крайне самонадеянно с вашей стороны.

— Вы слышали о налете на Ссудно-сберегательную контору Фойла и Морса? У меня есть реальная зацепка…

Рамон Миро выслушал мой рассказ молча и лишь в конце спросил:

— Паспорта у вас?

— Да.

— Хотите, чтобы я организовал слежку?

— Да.

— Где вы сейчас?

— Кафе «Синяя лилия», это где-то в районе вокзала.

Частный детектив хмыкнул, пообещал:

— Буду через полчаса, — и повесил трубку.

Я заказал порцию мясного рагу и стакан вина, занял стол напротив входа и нервно забарабанил пальцами по столешнице. Аппетита не было; я просто знал, что должен поесть, и не более того.

К тому моменту, когда наконец появился Рамон Миро, гуляки из-за уличных столиков начали перебираться в кафе, зазвучали громкие голоса, запахло дымом. Частный детектив не стал присоединяться ко мне, сразу указал себе за спину и отступил от двери. Я расплатился и последовал за ним.

Перед верандой кафе замер неброский паровой экипаж, и уже знакомый черноволосый паренек ходил вокруг него и пинал колеса. На заднем сиденье развалился усатый брюнет; этот чистил ногти острием навахи. Рамон Миро стоял в круге света под фонарем немного поодаль.

— Паспорт, — потребовал он, стоило только мне приблизиться.

Я отдал одно из удостоверений личности, потом развернул газету.

— Похож, — решил крепыш, сличив фотографии.

— Он и есть.

Рамон Миро вернул паспорт и задумчиво потер переносицу.

— Почему просто не навести на них Ньютон-Маркт и не получить причитающееся вознаграждение? — спросил он, не став выяснять, откуда у меня взялось удостоверение личности одного из налетчиков.

— Вознаграждение? — фыркнул я и презрительно сплюнул под ноги. — Хоть представляете, сколько они взяли в кассе? А еще были налеты на почтовые фургоны. А вы говорите — вознаграждение! Которое еще не факт, что и выплатят.

Крепыш вперил в меня взгляд темных глаз.

— И это все?

Я не стал запираться и ответил предельно честно:

— Мне поручено отыскать кое-какие бумаги, которые хранились в одной из ячеек. Полицию я не хочу привлекать и по этой причине тоже.

— Ясно, — усмехнулся Рамон Миро. — Предлагаете ограбить грабителей?

— Почему нет? Вам ведь не впервой преступать закон?

Черноволосый крепыш посмотрел на своих подручных и уверять меня в своей незапятнанной репутации не стал. Его красноватое и скуластое лицо приняло задумчивое выражение.

— Как будем делить деньги? — перешел он к делу некоторое время спустя.

— Пополам.

Рамон лишь рассмеялся и разгладил усы.

— С меня люди, транспорт, оружие — и пополам? Не пойдет. Вам, синьор Маркес, главное — отыскать бумаги, вы в любом случае внакладе не останетесь, а со мной далеко не все так очевидно. Половина от непонятно чего — это смехотворно мало.

— Чего ты хочешь?

— Три четверти.

— Сколько?!

— Три четверти от непонятно чего, — повторил Рамон Миро. — Иначе ищите других дурачков.

Я с сомнением посмотрел на крепыша, потом кивнул.

— Но с тебя наводка по делу «Готлиб Бакхарт».

Рамон протянул мне руку.

— Идет.

Я ответил на крепкое рукопожатие и предупредил:

— Не стоит пытаться меня надуть.

— Честность — лучшая политика, — с ухмылкой ответил крепыш.

Честность? Ну да…

У меня возникли сомнения, не свалял ли я дурака, привлекая к столь серьезному делу совершенно незнакомого человека, но… А был ли выбор?

Не было. Выбора у меня не было.

Я вручил Рамону Миро паспорта, после этого мы погрузились в паровую коляску и поехали в фотосалон.

— «Прекрасное мгновение»! — указал я на дверь заведения, когда экипаж остановился на углу. — Только не маячьте здесь особо. Анархисты будут настороже. Вы не должны их спугнуть.

— Да уж разберемся! — отмахнулся от моих советов Миро. — Фотограф всегда работает допоздна?

Окна салона и в самом деле еще светились, и меня это обстоятельство изрядно встревожило.

— Ждите здесь, — сказал я, а только шагнул от коляски, как распахнулась дверь и ночную темень распорол вырвавшийся из помещения свет. На улицу вышла миловидная девушка — одна из тех, что позировала фотографу в обнаженном виде, — и я прикоснулся пальцами к козырьку кепки. — Мадемуазель!