Безликий

Винтер изучала загорелые, скульптурные черты лица Ноа, которые уже привлекли внимание всех женщин в закусочной. Когда они говорили о работе Ноа, обычно речь шла о его усилиях по охране природы и программах по работе с населением. Он никогда не обсуждал правоохранительную сторону своей службы. Теперь она поняла, что он инстинктивно мыслит, как следователь.

Именно то, что ей нужно.

— Может быть, если я предложу ей вознаграждение, она захочет рассказать мне все, что знает, — предположила Винтер.

— Эта женщина явно отчаянно нуждается в деньгах, — согласился Ноа. — Но разве можно доверять тому, что она скажет?

Винтер вспомнила свой короткий разговор с Тилли. Как правило, она старалась не судить о людях, пока у нее не появится шанс узнать их поближе; слишком легко сделать неправильные выводы. Но в глазах Тилли Лиддон светился жесткий, циничный блеск. Винтер подозревала, что ради легкой наживы та готова на все.

— Наверное, нет.

— Кроме того, есть несколько вариантов, почему она солгала. Например, потому что сделала что-то, чего не должна была делать.

Винтер изогнула бровь.

— Например?

— У нее мог быть друг, приглядывающий за заправкой, чтобы она могла передохнуть или покурить. — Он пожал плечами. — А может, она занималась сексом в кладовке.

Она вздохнула. Ноа прав. Вариантов могло быть еще десятки или даже сотни.

— Значит, мы никогда не узнаем?

Без предупреждения он потянулся через стол, чтобы взять ее за руку. Его кожа была теплой, а ладони — мозолистыми от физического труда. От прикосновения его руки на душе стало спокойнее.

— Винтер…

Его успокаивающие слова прервал резкий визг сирены. Как стая гусей, почуявших опасность, вся закусочная задрала головы, чтобы посмотреть, как пожарная машина проносится по узкой улице с мигающими огнями. Через минуту мимо пронесся внедорожник шерифа.

Клиенты обсуждали произошедшее, а мужчина в соседней кабинке достал из кармана телефон и поднес его к уху. Он коротко поговорил с абонентом, а затем резко поднялся на ноги.

— Мне пора, — объявил он резким голосом. — Пусть Сюзи запишет оплату на мой счет.

Его собеседник посмотрел на него с любопытством.

— Что случилось?

— Пожар в доме Лиддонов, — сказал мужчина. — Они вызывают добровольцев.

— Тилли Лиддон? — уточнил собеседник.

— Да. Я давно предупреждал шерифа, что это место — смертельная ловушка. — Мужчина потянулся за курткой и натянул ее на свою фланелевую рубашку. — Это был лишь вопрос времени, пока она не отравится токсичными отходами или не сожжет себя.

— Тилли в порядке? — спросил кто-то из другой кабинки.

Мужчина выглядел мрачным.

— Похоже, что она заперта внутри.

Винтер слушала этот разговор с ошеломленным недоверием.

— Черт, — пробормотал Ноа, крепче сжимав ее руку, чтобы поднять с места. Затем, бросив на стол двадцатидолларовую купюру, он вытащил ее из закусочной.

Винтер направилась к своему грузовику, припаркованному у здания, и села за руль, когда Ноа забрался рядом. Несколько минут они сидели в тишине, обдумывая ужасную новость.

Винтер заговорила первой.

— Это наша вина?

Ноа развернулся на сиденье, прямо встретившись с ее обеспокоенным взглядом.

— Как это может быть нашей виной?

Она поморщилась, когда сирены продолжали эхом разноситься по улице.

— Это не простое совпадение, что дом Тилли загорелся через час после нашего разговора с ней.

— Ты же слышала их в ресторане. Они ждали, что ее дом загорится…

— Ноа, — перебила она.

Он вздохнул и провел пальцами по темным прядям волос.

— Ладно, это правда сложно назвать совпадением, — нехотя согласился он.

Винтер сжимала руль до побеления костяшек пальцев.

— Есть кто-то, не захотевший, чтобы Тилли с нами разговаривала.

Выражение лица Ноа резко помрачнело.

— Тем больше причин вернуться в Ларкин. Это уже не просто неприятно. Это опасно.

Винтер обдумала его слова. Она не была глупой. И не стремилась привлечь внимание того, кто мог сжечь дом Тилли. Или, что еще хуже, хладнокровно застрелил ее мать. Но если где-то неподалеку скрывается убийца, пытающийся защитить свои секреты, то действительно ли она будет в безопасности, засунув голову в песок?

— Ты думаешь, что возвращение домой защитит меня?

— Да.

Ноа произнес это слово с упрямой уверенностью, но в его глазах читалась тревога, сказавшая Винтер, что он не так уверен, как ей хотелось бы верить.

— Я не могу просто уехать. Мне нужны ответы.

Он тяжело вздохнул.

— У тебя есть какие-нибудь родственники в этом городе?

Винтер покачала головой.

— Мой дедушка умер, когда мама была старшеклассницей, а бабушка скончалась десять лет назад.

— Никаких дядей и теть?

— У моей бабушки случилось несколько выкидышей после рождения моей мамы, поэтому они перестали пытаться.

Ноа смотрел в боковое окно грузовика, как бы прикидывая их ограниченные возможности. Они не могли ходить от двери к двери и спрашивать, не знает ли кто-нибудь, кто мог поджечь дом Тилли. Или помнят ли они перестрелку на заправочной станции «Шелл» двадцать пять лет назад.

— Что случилось с домом твоей бабушки после ее смерти? — спросил наконец он.