Безликий и Чудовище (СИ)

Агний, не особо обратив на это внимания, проследовал за другом и присел вместе с ним за стол в дальнем углу, за которым уже сидел Лейв.

Между братьями мгновенно завязался оживлённый диалог, сопровождаемый радостными возгласами и периодическим перебиванием друг друга. Агний же робко сидел на стуле и изредка что-то вставлял в непонятный ему большую часть времени диалог, пожёвывая белый хлеб из корзинки на столе. Братья, бывало, на мгновение прерывались и даже что-то отвечали своему маленькому приятелю, но быстро возвращались в колею им лишь одним понятного разговора. Скоро в сторону Агния даже поворачиваться перестали.

Через какое-то время мальчик всё-таки вышел из-за стола и попятился назад, стараясь не попасться никому под ноги. На его отсутствие никто не обратил внимания.

К тому моменту в столовую успела войти и Алиса, и теперь она, сидя за самым огромным и пышно уставленным всеми мыслимыми и немыслимыми яствами столом громко разговаривала со своей командой, в числе которых был и периодически обнимавший свою подругу Орландо. Как и в прошлый раз, почти незаметное появление мальчика не обратило на себя внимание присутствующих. Агний будто истончавшейся от волнения рукой несколько раз посмел потревожить еле ощутимым толчком Искури, но та, лишь на мгновение обернувшись на мальчика, тут же отворачивалась, забыв о маленьком рабе так же, как забывают об увиденном на секунду краем глаза мираже. Постояв так минут десять, Агний устал от бездействия и начал просто слоняться по всему помещению. Уж лучше что-то, чем ничего.

Он ходил, смотрел, разглядывал, думал, снова ходил и когда ему был знаком уже каждый закоулок, каждое лицо, каждая лужа пролитого молока — он стал задумываться. Все эти люди — истории. Мечты. Миры. Целые вселенные, которые переплетаются друг с другом, дополняя каждый индивидуальную историю другого. Историю, которую потом не стыдно будет рассказать в цветной книжке для детей, которую детёныши какой-нибудь статной дамы будут слушать перед сном. И такие, как он, тоже будут слушать. Из тени. Словно неприкаянные духи в мире, где им уже нет места, они будут всегда находиться бок-о-бок с людьми и где-нибудь в сторонке наблюдать, как начинается и развивается чья-то история, в которой их нет и никогда не будет.

— А теперь, я предлагаю тост! — Звонкий, словно рокот военной трубы голосище Искури прокатился по всему залу так громогласно и неожиданно, что Агний чуть не обмер.

— Друзья мои! — Продолжала девушка перед замолкшей аудиторией. — Мои дорогие друзья! Только вспомните, сколько мы пережили! Сколько старались! Но теперь — мы на пороге мечты. Мы почти достигли нашей цели! Мы — люди завтрашнего дня, которые с рассветом выдвинутся в последний бой и наконец-то вгонят этот дьявольский режим в могилу. Мы — вместе! Мы — сила! Мы — ПРАВДА, и само небо на нашей стороне, ибо мы гласим устами свободы и добра, которая сегодня же придёт и всё на свете победит! За победу!

— За ПОБЕ-Е-Е-ЕДУ-У-У-У!!! — Загудели, будто предвещая начало страшного суда, стены, пол и потолок. Задребезжала каждая лампочка в маслянистых люстрах, завибрировала твердыня под ногами, всё вдруг задвигалось в каких-то диких конвульсиях, угрожая затоптать, изломить, буквально изничтожить маленькое, худое существо, оказавшееся в тот момент в самом эпицентре этого Ада. Агний, буквально сжавшись в один будто таящий под натиском давки бесконечного количества тел и ног комок, под громогласную, нескончаемую какофонию голосов, звона разбивающегося стекла и падающих стульев, от которой закладывало до глухоты уши, метался из стороны в сторону в попытках убежать. Куда? Не важно! Абсолютно неважно! Куда-нибудь подальше! Куда-нибудь далеко-далеко, но каждый раз, будто нарочно, похожая на ствол небольшого дерева нога опять впинывала измученного мальчонку прямо в этот котлован. И в тот момент, когда казалось, что он готов прорывать себе путь к свободе даже зубами, когда в легких почти кончился воздух, когда казалось, что сердце сейчас просто разорвётся и перед глазами встанет мертвый мрак — мальчик одним резким рывком вырвался из толпы, кубарем прокатился по коридору и практически вылетел за дверь на улицу, растянувшись на деревянной платформе. Наступила тишина. Гробовая тишина.

Вот так… Вот так! Ну, что тут ещё скажешь? Сам дурак, да! Сам несусветнейший дурак! Но что это теперь поменяет? Ровным счётом ничего. Да.

Агний всё сидел и сидел… Вот уже белая краска подмешалась в просыпающееся небо и что-то внутри жалобно брякнуло, но тут же это что-то безжалостно придавили, чтобы не шумело. Чёрт со всем этим. Сейчас он сидит. Всё равно, даже если мальчик и пойдёт в очередной раз на поводу своей пунктуальности и явится к кораблю минута в минуту — их это совершенно не тронет. Почему это вообще должно их как-то волновать? Главное — чтоб пришёл. Он.