Безликий и Чудовище (СИ)

Да, всё было именно так. Мама всё ещё была жива. Хотя… Она, наверное, за всё это время успела умереть раз двадцать. Если не физически, то уж душой — да.

Бальтазар неспешно приближался к ней, и чем ближе он приближался — тем шире становилась его искаженная, уродливая, бешеная улыбка.

— Что такое, мама? — Принц проговорил это так, будто не разговаривал уже долгое время и практически разучился шевелить языком. — Жертва ведь всегда сама виновата в своих мучениях, (он подошёл к матери вплотную и нагнулся к ней с уже серьёзной гримасой) или как?

Королева не успела даже звука издать, как Бальтазар придавил её к полу и нанёс удар. Размашистый, полный непередаваемой злобы удар… первый. За ним тут же последовал и второй, через секунду третий, с завидным учащением и четвёртый, и пятый, и шестой… И так пока у наследника не защемило в лёгких и пока кулак не добрался до черепа, который через несколько секунд несколькими ударами рук и ног был превращён в муку.

После этого вновь возбуждённый накатившей агрессией Бальтазар вцепился в безголовую оболочку, несколько раз ударил её об пол, издавая при этом совершенно нечленораздельные звуки, после чего юноша резким движением вспорол вздувшийся живот женщины.

На лицо, прямо в глаза, тонкой струёй брызнула алая жидкость. Бальтазар на мгновение зажмурился и, медленно поднеся руку к лицу, вытер кровь с лица и огляделся. Будто прозревшими глазами он осматривал всю окружавшую его обстановку. Выглядел он даже как-то… растерянно.

Оглядывался, оглядывался, оглядывался — а потом коротко всхлипнул, дрогнув всем сгорбленным телом, ещё раз ощупал красными пальцами лицо, шею, волосы и предплечья, будто чтобы убедиться, что он реален, и. пробыв ещё какое-то время в тишине, медленно улёгся на бок.

Он приходил в себя. Приходил в себя, и, как видно, с трудом переваривал произошедшее. Всё произошедшее за последние двадцать минут огромным валом навалилось на него, и теперь он, облизывая языком впадины от выбитых зубов, потирая сломанные пальцы и неспешно распрямляясь на полу, переваривал всё то, что он натворил. Бальтазар ведь далеко не раз представлял, как делал со всеми ними это. Но чтобы вот так… В реальности, не какими-то там призрачными конечностями в своей голове, а вполне реальными, осязаемыми, бывшими каждый день и каждую секунду руками… По-видимому, даже для него это всё было настолько невообразимо и кошмарно, что разум Бальтазара даже не смог в те секунды хоть как-то на это всё по-человечески среагировать.

Этот «транс» длился не долго, но и не слишком мало. Возможно, даже само время отступило куда-то в другое измерение. Но это не важно.

В какой-то момент Бальтазар всё-же поднялся. Медленно, на дрожащих руках, будто вовсе он отвык от веса собственного тела, но от поднялся. Огляделся, выпучив, будто годовалое дитя, глаза. Двинулся к двери, но вновь застыл, глядя куда-то в одну точку. Так снова прошло несколько минут, потом он снова начал оглядываться и выражение его лица стало меняться. Сначала оно было таким же растерянным, потом вдруг сделалось настороженным, после взволнованным, а потом его взгляд упал на камин, откуда всё это время всё происходившее наблюдала Алиса.

Он застыл, но потом его глаза вновь налились кровью, будто зверь внутри разума юноши понял, что дело ещё не закончено.

— Алиса… — Донёсся хрипловатый голос. Внутри девочки что-то дрогнуло. Медленно, но верно, в ней начало пробуждаться осознание всего произошедшего и происходящего.

— Алис… са…

Бальтазар одним прыжком оказался около камина, запустив туда руку в дьявольской перчатке. Девочка зайцем метнулась к железным выступам на стене прохода, служившим ступеньками, и за секунды, пусть они и тянулись как часы, начала преодолевать расстояние от низа до свободы.

Бальтазар тут же рванулся за сестрой, но стоило ему только оторваться от земли как железка, за которую он держался, выскочила со своего места, и принц ухнул вниз, при падении ударившись головой об стену близ маленького прохода. Выругивая всё на свете, Бальтазар вылез из колодца. На мгновение наступила тишина, но уже скоро откуда-то снизу послышалась возня и злорадное, еле сдерживаемое гоготание.

Алиса так и не поняла, где он взял порох. Судя по всему, он был у кого-то из стражников (они иногда носили по небольшому мешочку на поясе), либо же у самого Бальтазара могло оказаться про запас что-нибудь горючее. В общем, суть вовсе не в этом. Когда нежная, детская ладошка уже почти коснулась верха дымохода, внизу маленькая спичка подожгла груду разорванных за минуту книг, платьев и всего остального, служившего масштабным очагом возгорания, и раздался взрыв.