Безликий и Чудовище (СИ)

— Знаешь, кто это сделал со мной? Кто сделал это со всеми нами?! Он, Агний! Эта тварь отняла у меня семью прямо у меня на глазах, поставила то, что я называла домом на колени и превратила его в притон с рабством и беззаконием! Я видела его своими глазами, Агний! Я видела это животное, и знаю, что загнало людей в норы! В тот вечер никто не ожидал такого, мы только-только оправились от смерти Принцена, Говарда и Худепина, которых Бальтазар убил, как оказалось, первыми. Тот вечер был самым обычным, но он превратился в Ад, как и вся моя дальнейшая жизнь. И, я уверена, не только моя.

Да, тот вечер действительно не предвещал ничего необычного. Они с сестрой и братом сидели в одной комнате. Четырнадцатилетняя Солин как всегда пыталась продемонстрировать свою занятость, даже будучи в полном безделий, и то и дело ударяла по рукам всё такой же робкой и тихой Алисы, когда та тянулась за той частью их, казалось бы, общей с сестрой косметики, которую Солин специально отобрала конкретно для себя, и хотела попробовать её на себе. А если честно, то у Солин сегодня был негласный праздник. Во время вчерашнего бала некий зажиточный барон подошёл к их матери и, глядя украдкой на расцветающую златокудрую красавицу-девицу якобы спросил, не готова ли ей ещё достойная партия. Для ждавшей подобного всю свою недлинную жизнь Солин это было великим достижением. Именно поэтому она сейчас так гордо рассматривала своё лицо перед зеркалом, размышляя, как бы ей ещё прихорошиться.

Химелен же всё это время невозмутимо сидел на кушетке и рассматривал недавно подаренный ему охотничий нож. Скоро будет его первая охота, и он намеревался показать себя невиданным молодцом и уже представлял себе, рассматривая блестящее лезвие оружия, как по нему польётся кровь его первой добычи, чью жизнь он оборвёт одним мастерским движением руки.

Как вдруг всю эту идиллию оборвал топот по ту сторону двери. В комнату ворвалась королева-мать, которая, стоило ей только оказаться в помещении, тут же захлопнула дверь и закрыла её на ключ. Одного лишь взгляда на неё было достаточно, чтобы понять — что-то явно не так. Бледная кожа женщины, живот которой уже внушительно выступал из-под платья, была покрыта блестящим слоем пота, волосы взъерошены, даже радужки вытаращенных от ужаса глаз будто побледнели.

— Бальтазар убил отца. — Её слова доносились будто вовсе не из её уст, настолько это было нереально. — Скорее, раскрывайте камин.

Им уже давно было известно, что якобы заложенный давным-давно кирпичом камин в их с сестрой комнате был на самом деле потайным ходом, что вёл наверх, на непросматриваемую часть крыши королевского дворца. Неизвестно, для чего был построен данный ход: для сокрытия каких-то вещей, либо же в случае нападения на дворец врагов — это всё было не важно. Сейчас враг был внутри, и он стремительно направлялся сюда.

Под натиском специально заготовленного для этой минуты лома камни на кирпичной дуге поддались, открывая взгляду маленький, словно нора, проход в каменную труду, ведущую наверх.

— Вы идите вперёд, мы с Химеленом подстрахуем. — Быстро проговорила мама. Нельзя было терять и секунды. Первой в проход шмыгнула Алиса. Хоть это и длилось от силы несколько секунд, но они тянулись просто убийственно долго, что только подбавляло, словно уголь в и без того раскалённую печь, адреналина в кровь. Второй полезла Солин, но тут раздался грохот, за ним полный ужаса крик мамы, переглушивший рычащее «Не ждали, черти?» и стоило только ещё даже не до конца осознающей весь ужас их положения Алисе узнать в постороннем голосе Бальтазара, как за волосы выдернули из прохода и пригвоздили тяжелым сапогом спиной к полу.

«… Я тогда на секунду лицо Бальтазара успела увидеть, когда он ворвался в комнату. Глазищи у него выпучены были и мутные-мутные, будто в себя смотрят… Взгляд просто… Так смотрит изголодавшийся хищник на жертву, за которой он гонялся несколько дней и наконец-то настиг…»

— А ну, заткнулись все! — Прогремел, отразившись от стен, звенящий от гнева голос. Все затихли.

— Бальтазар, погоди! — Запинаясь лепетала мать, одновременно пряча за собой сына и рефлекторно поддаваясь вперёд к дочери, будто готовясь схватить её в любой момент. — Не надо! Прошу тебя, не надо этого делать! Д-Давай… Д-Давай прос-сто пог-поговорим!

— Поговорим?! Поговорим! Поговори-и-им! Поговорим! — Начал будто бы разжевывать услышанное слово обезумевший юноша, проговаривая его с разной интонацией и театрально растягивая гласные. — Поговорим!!! Поговорим? По-го-во-рим?! Где было твоё поганое «поговорим» все эти годы, мама?! (Голос принца стал напоминать рёв.) Но ничего… Ничего… Вы сегодня узнаете… Вы у меня сегодня все узнаете!

В этот момент Солин вновь завизжала от ужаса. Бальтазар с раздраженным «Замолкни!» тут же занёс ногу и со всей силы ударил хрупкое, неокрепшее тело в грудную клетку. Та вдруг неестественно глубоко продавилась… Глаза вытаращились… Изо рта послышался хрип и через секунду оттуда повалила кровавая пена.