Безликий и Чудовище (СИ)

— А ты мне рот не затыка-ай, братец! Не заслужил ты уважения в моих глазах, уж извини! Я, возможно, тоже унижен и несусветно оскорблён вами, кретинами! Хотя, какая, чёрт подери, разница? О чём нам с тобой говорить? Всё равно вы ничего не поменяете. Так и будете сидеть в своём розовом замке… А меня рано или поздно обобрут окончательно, да прямо под крыльцом закопают… Две недели назад уже попытались, как видите. Ворвалась эта пьяная орава посреди ночи: «Жрать давай! Жрать давай! Убьём! За нами королева!» — орут. В хранилище пытались прорваться. Я, естественно, сразу в драку, за нож чуть не взялся, да куда там? И вдруг мальчонка прямо с лестницы спрыгивает и на этих всех с факелом из ручки от швабры несётся. Да с такими дикими глазищами… Там аж здоровые мужики к выходу попятились… В общем — всех прогнал. Пропал бы я без него. Берегите ребятёнка, не обижайте понапрасну.

— Господин, вы, если хотите, можете претендовать на компенсацию за счёт потери работ…

— Не-не-не-не-не! — Хозяин аж подскочил с места и, замотав головой, приблизил ладонь ко рту Орландо, как бы говоря: «Молчи!». — Вы что, до сих пор не поняли? Да они-ж меня тогда точно порвут! Да и куда я эти деньги дену по-вашему? Знаете, для меня лучшей компенсацией будет, если вы к моим словам прислушаетесь и за ум возьметесь, друг мой. Поразмыслите над этим.

— Х-Хорошо, господин. До свидания.

Всю дорогу Агний сидел тихо и отсутствующим взглядом глядел в окно чудо-машины. На все вопросы, что должны были его разговорить, мальчик отвечал односложно и без особого энтузиазма. Думал он в то время совершенно о другом.

За то время, как бывший раб покинул столицу и ушёл в «свободное плавание», многое внутри него перевернулось и безвозвратно изменилось. Одним из самых ощутимых изменений являлось то, что мальчик стал видеть сны. Нет, он и до этого их видел, но прежде они представляли из себя бесформенное скопление цветов и звуков, не оставлявших после себя никакого послевкусия. Но всё изменилось. Причём крупно.

Тем не менее, сны снами, но вот совсем недавно мальчику приснилось нечто такое, что заняло мысли мальчика на долгие недели вперёд. Это подкреплялось ещё и тем, что Агний каким-то подсознательным чувством ощущал, что в сне этом есть что-то важное, в чём надо разобраться.

А выглядело сновидение следующим образом:

Агний сидел в концертном зале. Большо-о-ом таком, с тысячей мест для зрителей, огромной сценой и высокими алыми стенами ширм, которые с исчезновением света в помещении раздвинулись в стороны, приглашая зрителей в волшебный мир, скрывавшийся за ними. И Агний вошел в него. Своими ногами. Медленно встал с сидения и, сам не зная зачем, взобрался на сцену и оказался перед невысокими распахнутыми воротами некого каменного строения, находившегося в густых джунглях. Мальчик уж было хотел приблизиться к чернеющему проёму, в котором можно было различить ведущие наверх ступеньки, как вдруг чуть не попал под колёса длинной вереницы сцепленных между собой и идущих друг за другом огромных цирковых вагончиков, покрытых облупленной краской. На месте кучера главенствующего вагончика, подёргивая поводья хиленького ослика, как-то умудрявшегося тащить всю эту икебану, сидели две мелкие уродливые марионетки Алисы и Орландо, неестественно большие головы которых представляли из себя распиленные на две половины деревянные шары. Верхняя половина каждое мгновение почти до предела откидывалась назад, словно бы кукла распахивала рот, слышался громкий, визгливый смех и задорное напевание: «Жизнь прошла наша не зря, вешаем нынче царя!».

В следовавших далее вагончиках за огромной толстой решёткой сидели гигантские хищные растения, своим видом напоминавшие диких зверей, наполовину сделанных из металла. А в замыкающем, свесив ноги вниз и высунув из-за железных прутьев так же непропорционально большую голову, сидел Бальтазар, своим обвисшим лицом, на котором отображалась вся вселенская безнадёга, напоминавший собаку породы мастифа.

Как только шум колёс и счастливые крики утихли, Агний наконец-то смог войти в здание, подняться по лестнице и очутиться в необычайно светлой, хоть и маленькой комнатке. За небольшим окном на детской площадке играли дети, солнечные зайчики бегали по белым стенам и по яркой зелени молодых деревьев, на которых росли большие, сочные плоды, похожие на крупные персики. Эти деревья имели особое значение во сне мальчика, так как в последнем Бальтазар не машины изобретал, а выращивал доселе невиданные растения, и эти деревца были его главным творением. Всё дело было в плодах. Съешь один — и будет тебе великое счастье.

На стоявшем в том же помещении, кроме многочисленных бумаг и книг, мальчик смог обнаружить дневник создателя всей здешней зелёной благодати.