Безликий и Чудовище (СИ)

Одну только деталь придворный мастер решил сделать только для королевского поезда, и Зигмунд эту деталь только-только заметил.

— Друг мой, а корпус ты собираешься перекрашивать?

— Вы о чём? — Буркнуло что-то из-под горы бумаг.

— Тут… Тут просто всё в каких-то красных каплях. — Волшебник поскрёб одну из них ногтем. — Ты что так размашисто красил здесь?

— А это не краска, господин Зигмунд. — Последовал ответ. — Это кровь нечестных чиновников.

Зигмунд хмыкнул и даже слегка ухмыльнулся, но труженик на это даже не обратил внимания. Лицо великана вновь стало серьёзным и немного печальным. Вздохнув, он приблизился к собеседнику.

— Баль… Друг мой, я… — Чародей предпринял попытку положить огромную ладонь на плечо бывшего подопечного.

— Чертежи будут готовы к четвергу, господин Зигмунд, как и обещали. — Гаркнул последний так, что его услыхала половина дворца. — Спасибо, что проявили инициативу и навестили меня, можете идти отдыхать.

Рука Зигмунда застыла в сантиметре от застиранной рубахи мастера. Спустя мгновение Зиг всё-таки её убрал и, сжав губы и кинув на мужчину ещё один обречённый взгляд, направился к дверному проёму и вышел, будто и не заметив Агния.

Дождавшись, когда тёмный плащ окончательно скрылся из виду, мальчик вновь устремил свой взор на рабочий стол и спину сидевшего за ним человека. В воцарившейся тишине, прерываемой лишь стуком карандаша и шелестом бумаг, Агний отчётливо мог слышать, как стучит кровь в висках. Подумать только — он столько пережил, столько совершил, а вот теперь он боится сделать такой ничтожно маленький шаг. Хотя, может быть, не такой уж и ничтожный? Почему, почему же это так тяжело? Они же уже разговаривали — тогда, в его мастерской под замком, потом ещё раз, когда они устраивали то масштабное «представление» на свадьбу Орландо и Алисы, а именно Бальтазар командовал Агнию, на каких улицах включать змей, чтобы избежать давки. Но это было всё не то. Сейчас совсем по-другому. Вот он подойдёт, вот он что-нибудь скажет… Что? Что он может сказать? «Привет»? «Здравствуй»? «Как дела»? Нет, как же глупо! Глупо! Глупо!.. Ну, допустим, даже если и скажет — что потом? Что будет после? Что ему ответят? Агний не знал. Никто не знал.

Да ну его к чёрту.

Сжав запотевшие кулаки и сглотнув вставший поперёк горло ком, мальчик сделал первый шаг на онемевших ногах. Бальтазар его услышал. Он понял, кто пришёл. Мужчина тут же напрягся, сгорбился и втянул голову в плечи, будто пытаясь спрятаться.

«Ему тоже страшно» — промелькнуло в разуме мальчика. Этот факт придал ему уверенности, но не заставил отбросить страх полностью.

Медленно-медленно Агний подошёл к мастеру и осторожно, будто на иссечённую плоть раненого зверя, положил руку ему на спину. Бальтазар дёрнулся и сжался ещё сильнее, окончательно перестав писать. Выждав ещё миг, мальчик соскользнул на предплечье и так проследовал до самой грубой ладони бывшего короля. Она сомкнулась, несильно сжимая пальцы Агния.

Тем временем незаметно наблюдавший за всем этим Зигмунд с долгожданным облегчением заключил сам для себя: всё хорошо. Наконец-то.

Эпилог

Агнию не спалось. Именно поэтому он был сейчас здесь, близ дыры, которая временно заменяла один из склонов крыши над мастерской. Схоронившись среди строительных материалов, он заворожённо глядел на ночное небо, усыпанное звёздами. И в этом деле он был не один.

— Да иди ты сюда, не съем я тебя!

Агний поднял взгляд на уже давно замеченный им силуэт, примостившийся, свесив худые ноги, на одной из верхних балок нового каркаса для крыши. Не заставляя собеседника ждать, мальчик быстро вскарабкался вверх по стоявшей неподалёку лестнице и примостился рядом с Бальтазаром. Мужчина, не переставая глядеть вдаль, тут же накрыл мальчика краем своего пледа, чем вызвал у Агния странное ощущение. С одной стороны — это нормальная, а ещё и с учётом их родственной связи естественная ситуация, с другой…

Мальчишка всё никак не мог заставить себя поверить в то, что всё это действительно происходит именно с ним. Глядя в ночную даль и вдыхая прохладный воздух, он вспоминал свою жизнь. Череду повседневных событий, в смысл и суть которых он не вникал. Он в свои-то смысл и суть никогда не вникал. Кем он вообще был? Иногда ему казалось, что он — бесплотное существо. Некая видящая и думающая сущность, не имеющая материального тела и взявшаяся из неоткуда с одной ишь целью — существовать. Именно таким он был, сидя близ грязного крыльца таверны под проливным дождём. Эх, маленький раб… Знал ли ты тогда, что с тобой произойдёт? На пороге какого огромного путешествия ты стоишь? Что тебе придётся пережить и через что пройти, чтобы в итоге оказаться… вот здесь? На этой балке, под одним пледом с тем, кого ты когда-то считал чуть ли не за мифическое создание, в итоге оказавшееся твоим родителем? Да уж. Очень интересная картина.