Безликий (СИ)

Много-много-много мелочей, но самое главное в конце, промотали, смотрим, вот, всё хорошо — бухло, девочки, жранина. Нам заказ путь на верхние палубы с их удивительно непрактичными огромными иллюминаторами, защищёнными силовыми полями и установленными ЗРК, бьющими по мусору, метеорам, астероидам и сбившимся с курса судёнышкам всякой мелкоты. Но и сектора развлечений достаточно, если разбираться, если потребности просты, а извращения с фетишами не перегибают палку.

Мы люди обычные, немного плёткой по голой сраке, кляп в рот и на полную отстрап… Чё, кто-то поверил бы такой пурге? Да ещё как, если честно, времена-то идут, и порой меняются вместе с людьми. Хотя, конечно, цитировать Мертвого Бассейна то ещё удовольствие, жаль, не имеется в наличии подружки–шлюшки с личиком милой Баккарин.

О, да, очи карие, волосы чёрные, губы свои и чутка припухшие, смешать, взболтать, пить мелкими глотками в охлаждённом виде и наслаждаясь на всю катушку.

Чем хороша девочка-треска для бордель-маман и всего бизнеса на потрахушках? Обладаешь деньжонками, так превратишь её в кого угодно, а на любой товар найдётся купец. А уж дивы внешности греховно-итальянской страсти всегда в цене. Хотя, конечно, порой ошибаешься даже в таких вещах и только время с подсознанием расставляет всё на свои места, ставя жирную точку в вопросах привязанностей, страстишек и пожеланий при выборе спутницы на это самое.

Пригрезилась мне тут Вера Фармига. Вернее, не так.

Приснился мне тут лёгкий романтик с Верой Фармигой. Что ты будешь делать, снова не то.

Привалила мне тут целая история с элементами артхауса, дизельпанка, альтернативной истории, просто-напросто дурости и, едва уловимым, флёром красоты со страстью от дивы пубертатных снов, воплотившейся в актрисе Вере Фармиге. О, так оно вернее. Ага.

Хорошо, не запомнилось звуковое сопровождение. Так-то оно явно должно было состоять из пафосной вариации советского гимна. Почему? Потому что вокруг царил чад кутежа, густо окрашенный насыщенно-клюквенным цветом, с обязательными портретами вождей, включая густо-псово обросшего бородой Маркса, начищенной латунью ручек, замков, звонков, уголков оконных рам и умывальников. Последних ваще оказалось много, бо занесло меня в громадный санитарный поезд имени товарища Троцкого, двухэтажный, с вынесенными переходами-балконами, музыкально ревущим локомотивом где-то в голове и полным жупелом в качестве понимания ситуации.

Все вокруг заражались какой-то дрянью и лечить всё это помогали лишь клизмы, в огромных количествах развозимые медбратьями и ядовито-розово переливающиеся своим содержимым в стеклянных колбах штативов. От этакого ужаса меня спасли ровно две вещи:

Понимание своей –инности, где за ней пряталось осознание «я спецагент, я тайный резидент, одет будто кент, вот мой патент», да-да.

И явление Веры Фармиги в коктейльном платье с открытыми плечами и спиной, волоокой, светлокудрой, с припухшими алчными губами и прятавшей в себе самой самую настоящую девушку Бонда. И, вот ведь, далее сон прыгал козлом по поезду, снегу, ветру, угольной пыли, дыму, пару, каплям масла, блёсткам, горячим ладоням и, вообще, обжигающей страстности, оборвавшейся звонком будильника.

Бессознательное Фрейда легко ощутить в момент такого вот пробуждения. Натуральный сюжет, спрятанный где-то в голове и почему-то выбравшийся наружу. Такие вот дела, угу.

Как тут не поверить в старика Зигмунда? То-то же, что поверишь и точка.

Жаль было просыпаться, если уж честно.

— Привет, Семь.

Соцстатус: 3,45

— Спасибо, офицер. Как дела, Роско?

Рами оскалился и мелко-мелко задрожал усами-вибриссами, кряхтя и посвистывая, закатив глаза. Когда раминианцы смеются на всю катушку, то ещё и брызгают слезами, но и так стало ясно — офицер-пилот Роско искренне радуется чему-то, связанному с моей скромной персоной. Вон, влепил соцстатус, да довеском прилетело ещё от проходивших станционных, парочки туристочек и беза Станции.

Соцстатус: 3,48

— Мне исключительно повезло в знакомстве с тобой, Семь, — сказал рами, отсмеявшись и приглаживая белейшую шубку, — все имеющиеся дела и боевые неизменно заканчиваются выигрышем. Сафари обернулось должностью комэска, представляешь?!

Я протянул руку, искренне желая пожать его лапку. И не сказать, что Роско ответил сразу, о, нет… Рами едва-едва, но помедлил, вложив свои длинные острые пальцы в мою ладонь.

Да, здесь много странного, страшного и сумасшедшего. Какие американские штаты с их каплей негритянской крови или наши родные крепостные пенаты с Жемчуговой да князем, плюнувшим на всё ради дворовой девки-актриски Параши? Тут всё куда круче…

Бесы и тресы точно неприкосновенные в Индии, но кроме нас есть ещё сколько-то не-граждан по религиозным и политическим убеждениям, вынужденных таскать на себе чуть ли не моген-давид, не говоря о соцстатусе.

Тут имеются трения между расами, между видами, даже между отрядами разумных существ. Раминианцы, как ни странно, вписались в человеческое общество лучше тех же обломов с Конг, хотя антропоиды намного ближе обычным гуманоидам даже внешне.