Безлюдье. Дилогия

Михаил выдернул из автомата круглый магазин и поменял на свою спарку. Затем он осторожно подошел к углу гаража и стал доставать из кармашка разгрузки проверочное зеркало. Оно оказалось разбито, пуля задела его по касательной, пришлось воспользоваться небольшим осколком. Зеркальное стекло показало, что неподалеку навзничь лежал человек, его плечи были разворочены осколками гранат, на одежде набухали гранатового цвета пятна. Этот бандит не двигался, но кто-то еще лежал в выросшей на ладонь молодой траве в пяти метрах дальше. Рядом послышались крики, ополченцы спешили на помощь. Но он не стал их ждать, ярость, полыхающая в груди, еще не прошла и поэтому, сделав две короткие очереди в направлении лежащих тел, Михаил выскочил на тропу. У первого противника он резко остановился и внимательно посмотрел вперед, никакого движения не наблюдалось. Михаил перевернул лежащее тело, лицо также было разбито гранатными осколками, похоже, он умер мгновенно. В дополнение к увиденному атаман сделал пару контрольных выстрелов в голову. Так было надо, ради Андрея. Второе тело его несколько озадачило, на спине лежала молодая женщина, большая, и похоже сильная. Скинутая каска натовского образца открыла короткие белокурые волосы, а голубые глаза смотрели со страхом. Она могла только сипеть, на губах вскипала кровавая пена, видимо, бронежилет все-таки не выдержал попадания пуль 7.62 в упор, и был разворочен в районе груди. Рядом с ней лежал большой пистолет с толстым обрубком глушителя. На Михаила накатила очередная волна ярости, и он поднял автомат вверх. Женщина широко открыла глаза, изо рта раздался отчаянный хрип, и в следующий миг ее лицо разлетелось в кровавую кашу.

— Командир, не стреляй!

Бойко оглянулся, слева, из-за забора выглядывали двое ополченцев. Позади, по тропе, бежали еще несколько человек. Среди них он увидел Толика Рыбакова.

— Миша, что тут нах за дела? — видимо взгляд у Бойко был не совсем нормальным, потому что Анатолий слегка отшатнулся от друга и произнес — Спокойно, брат, спокойно. Все кончилось, мы здесь — потом он оглянулся на своих бойцов, ушедших вперед, и крикнул — Есть еще кто там?

— Еще один лежит. И, похоже, живой, сука.

Атаман резко рванул в сторону ответивших бойцов. Раненый бандит уполз за деревянный сарай и здесь спрятался в кустах. Он сидел, опершись на покрытую сучковатыми досками, стену. Ополченцы уже обыскали его, Ак-74 и черный иностранный пистолет валялись в стороне. Одет он был в обычную «Горку», на голове незнакомой конструкции боевой шлем. На правом бедре растеклось пятно крови, чуть выше по ноге был наложен стандартный зеленый жгут.

— Снимите с него шлем — скомандовал Бойко. Потом он подошел ближе и резко ударил ногой в лицо сидящего врага. Тот покачнулся, из разбитого носа потекла кровь.

— Командир! — его схватили за плечо, Михаил зло встряхнул руку и еще раз ударил раненого.

— Молчать! Эти уроды Андрюху Великанова застрелили. У той дохлой сучки оружие бесшумное было. Ну-ка — он выхватил нож и распорол на плече у бандита «горку».

Стоящие рядом бойцы увидели на предплечье раненого врага татуировку с «волчьим крюком». Лица ополченцев сразу помрачнели. Один из бойцов сделал разрез на обмундировании убитой женщины, там была такая же татуировка.

— О бля… — только и смог выговорить Рыбаков — Это что за птицы?

— Непростые птицы — обернулся к нему уже пришедший в себя Михаил. Потом повернулся к раненому, нагнулся и посмотрел в серые испуганные глаза — и ты нам все о них расскажешь. И не думай, что ты сможешь у меня молчать, как партизан. Я буду убивать тебя неделю, и ты мне все расскажешь.

Последние слова он проговорил зловещим шепотом, и стоящим рядом ополченцам стало как-то не по себе.

— Перевяжите этого и тащите к Ружникову — отдал приказ атаман и, повернувшись к другу, добавил — Толя, давай только осторожно, все проверьте вокруг. Больше не хочу никого терять.

— Сделаем, Миша. Я тебе двух бойцов дам, они проводят.

Бойко молча кивнул и двинулся дальше по тропе. Надо было добраться до Ружникова.

Они прошли два дома и свернули на главную дорогу. Около разбитого пулями забора лежали несколько тел. Первым был ополченец из местных, одет еще в гражданскую одежду, видимо, только успел схватить оружие. Нижняя половина его тела превратилась в кровавую кашу, попало из крупнокалиберного пулемета. Через несколько метров от него в траве лежали две женщины. Пожилая, худощавая и одетая в ситцевый халат, вторая же была совсем молодой, в легкой прозрачной ночнушке, ставшей совершенно красной от натекшей крови. Их прошили вместе одной длинной очередью, все тело было изрешечены. А ведь нападавшим было четко видно, что это именно женщины.