Безлюдье. Дилогия

— Ах, вот вы о чем? — Михаил откинулся на удобном офисном кресле, подарке «мародерщиков», посмотрел уничтожающе на Складникова и резко произнес — Значит так, Татьяна Николаевна, чтобы я подобного больше от вас не слышал! Не было никакого сарая! Вы хорошо запомнили? А вы, полковник, если я еще раз услышу подобные слухи, будете иметь дело лично со мной. И вам такой расклад сильно не понравится, зарубите это себе на носу! И знайте свое место!

Атаман «включил» на мгновение свой «фирменный» серебристый взгляд и бросил уничтожающий взгляд на пожилого человека, тот был в явном замешательстве. Полковник судорожно сглотнул и молча кивнул головой, осунувшееся лицо гэбиста разом побледнело. Похоже, ему сейчас крыть было нечем.

Оба посетителя одновременно подскочили и двинулись вон. Михаил посмотрел задумчиво на стол, подхватил папки с документами и вышел в большую приемную. Там за пультом дежурного сидела Наталья Печорина, а чуть дальше находился Подольский, который сразу отодвинулся в сторонку, и сделал постное лицо.

— Михаил Петрович, вы, что такое Складникову сказали? Он выглядел таким окривевшим, как будто три лимона съел, и это при его всегдашней невозмутимости! Какая кошка между вами опять пробежала?

— Жирная такая кошка — усмехнулся Михаил — Наш доблестный полковник все еще в шпионские игры играет, а это ему не тут. Времена нынче другие, неиграбельные.

— Да ладно, Миша, не гоняй. Такие уж у человека привычки остались от прошлого. А дело свое он крепко знает, согласись — Андрей уже пересел поближе к Наталье.

— Возможно — Михаил подошел к темному окну и, тяжело вздохнув, заметил — А у нас уже белые ночи начинаются. Небо высокое и хрустальное, свет три месяца не гаснет.

— Помню. Когда в первый год службы лето у вас началось, спать не мог ни фига. Потом уже свыкся, а местный народ и не спит вовсе, по набережной гуляет, сирень цветет, эх времечко было!

— Что, воспоминания романтические? — Бойко обернулся к другу.

— Есть такие — мечтательно ответил Подольский и тут же получил в бок от Печориной.

— Вы это, голубки ненаглядные, когда мне заявление подадите?

— Какой такой заявление? — сделал круглые глаза Андрей.

— Обычное, по форме, товарищ кавторанг. Прошу оформить мой брак в соответствии с действующим законодательством. А то, понимаешь, один лейтенант холостякует направо и налево, еще один капитан второго ранга корчит из себя самца-одиночку. Разлагаете мне, понимаешь, личный состав. Товарищи офицеры, какой есть ваш моральный облик после этого?

— Какой, какой облик, герр оберст?

Наталья весело засмеялась, она до сих пор не привыкла к тому, что взрослые и серьезные мужчины умеют так дурачиться, а эти то два кренделя точно нашли друг друга, по количеству взаимных подколок они шли во главе поселка.

— Короче, ничего не знаю, в начале июня, гуляем свадьбы. А то у нас страда, то война, так и жить будет совсем некогда.

— А как же похороны? Сорок дней там, и всякое — брови у Печориной поднялись вверх.

— По новым традициям нам и десяти дней хватит, а то жизни не будет. Так что давайте, готовьтесь. Пеленки там, распашонки и прочее, к зиме детский садик будем расширять.

Мужчина и женщина лукаво переглянулись, и Михаилу это понравилось. Он попрощался с влюбленными и двинул на улицу. Завел мотор своего Самурая, посидел немного, пока тот прогревался, потом включил первую передачу и двинул к дому. Там его ждали!

Страстная пятница

Утро Михаил Бойко провел с семьей. Они спокойно позавтракали, не было сейчас того осеннего мандража и напряжения, только печаль и осознание суровой необходимости. Члены совета уже были в курсе принятых решений, возникли только вопросы о том, так ли необходимо использовать именно подобный варварский способ наказания. Но других, похоже, в новом посткатастрофном мире долго не будет. Нина ободряюще смотрела на мужа, она понимала насколько ему тяжело принимать такие решения. Петр молча поел и убежал к друзьям, он и так боготворил своего отца, считал, что лишние слова сейчас ни к чему. Огнейка на прощание поцеловала Михаила и пожелала ему мужества в осуществлении задуманного. Сама она по малости лет ни в сходе, ни в наказании участия не принимала, и все это время будет находиться в детском саду, помогать ухаживать за малышами.

Михаил подкатил к зданию управления на велосипеде, поздоровался с собравшимися здесь людьми. Внутри помещения всю ночь заседали назначенные советом судьи, они здорово устали, но дело свое сделали. Тут же находился Илья Вязунец, он с помощниками помогал судьям разобраться с материалами следствия. В большой приемной витал запах свежего кофе, Сергей Колыванов, опять назначенный судьей и взявшийся председательствовать, печатал на ноутбуке решение суда. Они обменялись с Михаилом приветствиями.

— Сергей Николаевич, у вас все готово, решение принято?

— Да, Михаил Петрович, мы готовы.

— Ну, тогда через двадцать минут начинаем.