Безлюдное место. Как ловят маньяков в России

Несмотря на то что ее поезд прибывал в город в три часа ночи, Маша сказала родителям, что встречать ее не надо. Выйдя с платформы в Тулуне, она поднялась на мост, чтобы перейти железнодорожные пути, и услышала за спиной шаркающие шаги — за ней, прихрамывая, шел мужчина. Как потом выяснится, отец девушки в это время ждал ее в машине с другой стороны виадука — он все-таки на всякий случай приехал ее встретить, — но она не заметила его машину, а он ничего не увидел и не услышал. Прождав около 10 минут, мужчина решил, что дочь не приехала (родители не были уверены в том, на какой именно день она взяла билет, а мобильного телефона у него не было), и отправился домой.

Маша поначалу никак не отреагировала на преследователя — как она вспоминает спустя полтора десятка лет, «тогда я была молода, ничего не боялась, боксом занималась». Когда мужчина ускорил шаг и напал на нее с ножом, было уже поздно. «Он потащил меня в общественный туалет, сказав „Не кричи, делай все, что я скажу, или вставлю тебе в горло нож“. А смысл был кричать в три утра? Ноги у меня сделались ватные, и я поняла, что мне не стоит делать ничего лишнего — еще зарежет меня, — рассказывает Маша. — Потом произошел половой акт, во время которого он спросил мою фамилию. Я назвалась. В этот момент он с меня слез и попросил показать паспорт, а потом быстро оделся и сказал: „Через 5 минут уходи, будешь заявлять в полицию, будет плохо, я знаю, где ты живешь“». Насильник знал ее отца, который торговал лесом и был известным в городе бизнесменом: как говорит девушка, обычно, когда ей что-то не нравилось, она говорила, кто ее папа, после чего к ней никто не лез.

Полуодетая Маша выбежала на дорогу и поймала машину. У дома водитель несколько раз посигналил и позвонил в дверь — родители вышли на улицу, мать сразу увела Марию в дом, а отец еще какое-то время общался с таксистом. «А потом мы поехали в милицию, — рассказывает Маша. — Там у моих родителей спросили, будут ли они писать заявления — а то „ведь девчонка молодая, может, сама захотела“». Заявление они, конечно, написали, но его не хотели принимать, пока отец кому-то не позвонил.

Девушку допросили, и она описала преступника: «большие брови, усы, волосы черные, мордатый». У Маши забрали одежду, в которой она была во время изнасилования и отпустили. Четыре года спустя ее снова вызвали на допрос — и она увидела, что вещи все так же сложены в том же пакете. «Было ощущение, что там никто не работал — просто делали вид, — вспоминает женщина. — Тем временем в городе стали говорить, что он продолжает насиловать. Просто заявления не все девушки писали — не хотели позориться».

Отец Марии несколько месяцев пытался самостоятельно выйти на след преступника. Один его знакомый рассказал, что в Нижнеудинске (городке в 120 километрах от Тулуна) есть человек, который хромает и «за девушками приглядывает по ночам», — но, когда отец нашел его, выяснилось, что в момент изнасилования мужчины в Тулуне не было. «Папа был страшно зол, что так все произошло, еще его очень нервировало, что этот человек знает его, — рассказывает Мария. — Сейчас смешно об этом говорить, но, когда папа у меня спросил „На кого он похож?“, я ответила: „На тебя!“ Папа еще пошутил: „Ну, я там точно не был“».

Сама девушка несколько месяцев боялась одна выходить на улицу, а в темное время суток чувствует себя неуютно до сих пор. «Все равно ты запомнишь это на всю жизнь, как бы ни старался забыть, как страшный сон. Я и сейчас помню все, как будто вчера случилось», — говорит Маша. Допросы, на которые ее регулярно вызывали — сначала тулунские оперативники и следователи, потом иркутские и ангарские, — тоже не давали выкинуть из памяти ту ночь.

Сейчас 30-летняя Мария — светловолосая девушка с ярким маникюром — работает в агентстве недвижимости в центре Ангарска. Из многочисленных жертв тулунского маньяка она оказалась самой активной: «Я с детства была пробивная, но *********** [разгильдяйка], — поясняет она. — У меня папина натура». Мария много лет пыталась добиться того, чтобы нападения на нее и на других женщин были расследованы, а в 2017 году написала и отправила жалобы на бездействие полицейских и следователей в МВД, прокуратуру, Следственный комитет и даже программу «Пусть говорят». Только после этого дело наконец сдвинулось с мертвой точки — его решили передать «маньячной группе», которая в этот момент продолжала заниматься оперативным сопровождением процесса над Михаилом Попковым.