Безлюдное место. Как ловят маньяков в России

Гости у Дубыниных бывают редко. «Мы с ним привыкли вдвоем везде. Я могу поболтать со знакомыми или соседками, но я ни с кем из них не дружу, — объясняет Наталья. — Нам комфортно проводить время всей семьей. Сейчас вот еще одну дочку родили — чтобы нас побольше было». С другими своими родственниками Артем недавно сильно поругался — из-за того, что они не ухаживали за могилой его дяди Гены, который последние пять лет перед смертью жил у Дубыниных. «Он был инвалидом детства — с тросточкой ходил, заикался сильно, любил со мной рыбачить. Я его на руках на озеро носил, он бананы любил, мороженое, стихи читал, песни пел, — рассказывает Дубынин. — Когда он умер, после него осталась квартира, которая досталась его сестрам — моей матери и тетке. Я на нее не претендовал, но сказал, чтобы они поставили Генке памятник. Прошло три года, деньги за его квартиру уже все поделили, а он все еще под железным памятником лежит. Вот я и перестал со всей своей семьей из-за этого общаться. Человек заслуживает ухода и после того, как умер».

Близких друзей у бывшего оперативника тоже почти нет — в этом смысле он продолжает придерживаться стратегии, принятой еще с юности. Редкое исключение — бывший следователь, а ныне адвокат Денис Капустянский, вместе с которым Дубынин когда-то расследовал убийство, совершенное бандой «Казино». Мужчины почти ежедневно перезваниваются, вместе ездят за грибами и регулярно ходят пить пиво в ангарский бар «Пифкофф»: обсуждают политику, урожай, текущие дела и хоккей, любовь к которому Артему потихоньку привил Денис.

«С умным человеком мне всегда приятно пообщаться», — говорит Капустянский. Он считает друга крайне талантливым оперативником, преданным работе: например, Дубынин точно помнит даты совершения убийств, а вот о дне рождении Капустянского может забыть. «Артем любого может вывести на чистую воду, — продолжает Денис. — Задержанный может вилять, юлить, а Артем умеет четко поставить точку, после которой человек начинает давать показания». Поэтому поначалу Капустянский не поддержал решение друга уволиться, но в итоге признал, что Дубынин поступил правильно, потому что действия руководства «задолбали уже».

«Знакомые иногда спрашивают у меня: „Как ты с ним живешь? Артем же вообще не улыбается“, — рассказывает Наталья. — А я им отвечаю: „Это вам кажется!“ Многие думают, что Артем всегда очень серьезный, а он и поржать любит с детьми. Девочки часто на него нападают, чтобы развеселить, и он смеется — ему просто некуда деваться». Спустя 13 лет после их знакомства муж по-прежнему часто дарит жене открытки и пишет сообщения с признаниями: «Люблю тебя, моя пупуська».

Претензий к Дубынину у Натальи немного. Во-первых, он не любит «объясняться». «Я могу ему мозг выносить по какому-нибудь поводу, а он мне скажет: „Я не собираюсь оправдываться за то, чего вообще не было“, — рассказывает Наталья. — Вот так у него все коротко и ясно, и потом он может молчать часами, надуется и молчит, и пока дети с двух сторон не начнут над ним прикалываться: „Папа, что ты надулся“, — он не сдастся!»

А во-вторых, жену страшно бесит, когда Артем Дубынин читает за едой.

Решение Артема об увольнении его семья поддержала, но выход на пенсию стал для них очередным испытанием. Дубынин почти сразу устроился в охрану на ангарский нефтекомбинат, но скучная работа и маленькая зарплата стали быстро его угнетать. Спустя несколько месяцев Дубынин устроился в охрану одного из ангарских предприятий.

«Он поначалу все пугал меня восстановлением, да и коллеги его часто обратно зовут, — рассказывает Наталья. — С одной стороны, я понимаю, что этого допустить нельзя, с другой, у него часто проскальзывает фраза: „Я привык приносить пользу“. Работая в охране, он себя полезным не чувствует». Жена Артема надеется, что муж все-таки найдет себе применение — возможно, в какой-нибудь службе безопасности: «Ему ведь нужно постоянно кого-то ловить, за кем-то следить».

Уволившись из полиции, Артем приносил пользу, помогая заключенным, которых он когда-то опрашивал по делу ангарского маньяка, освободиться условно-досрочно. За последние два года он объездил несколько десятков потерпевших по делу ангарского маньяка и вместе с ними составил письма благодарности за помощь в поиске опасного преступника. В итоге трое мужчин освободились условно-досрочно: «20 из 23 лет заключения человек уже отсидел, взысканий тоже не имеет, работает, по всем своим обязательствам расплачивается». Всех троих когда-то посадили за убийства — но Дубынин считает, что они уже заслужили свободу. «Они хулиганить уже не будут. Знаю много примеров, когда бывшие опэгэшники досрочно освобождались и больше в неприятные истории не попадали, — объясняет он. — Многие из них завели семьи, стали нормальными людьми, хотя до этого были бандитами и убийцами — на каждом минимум по три трупа было. Но как-то так получилось, что исправились».