Безлюдные земли

– И ты, и я злоупотребили служебным положением. Нам предложат немедленно сдать удостоверения и служебное оружие. Нас вышвырнут, а на наше место придет группа в меру заинтересованных в ведении нашего расследования невнятных людей. Это не пойдет на пользу Эллен Савингер.

– Ты имеешь в виду Аллана.

– Я имею в виду Аллана и я имею в виду Августа. Аллан и Август. Августу плевать на это, для него СЭПО означает безопасность государства и только, его действия сведутся к тому, что он надолго отправит меня за решетку. Взгляды Аллана тебе известны лучше, чем мне. Он вбил себе в голову старую добрую социал-демократическую мысль, что в Швеции нет серийных убийц и вряд ли есть думающие убийцы. Его желание верить в шведскую безгрешность превратит Вильяма в нелепого, умственно неполноценного похитителя, который совершает нечто подобное впервые. Тебя, может, и не вышибут так жестко, как меня, но вряд ли доверят какие-нибудь серьезные задания. Как насчет архива? Рядовой служащий в полицейском архиве?

– То есть ты предлагаешь, чтобы мы… перешли на фриланс?

– Разве не за ним будущее? – сказала Молли Блум, и пусть Бергер не в первый раз видел ее улыбку, и пусть эта улыбка была откровенно мрачной, но это, во всяком случае, была улыбка, причем адресованная Сэму Бергеру. Он тоже улыбнулся, и тоже, наверное, мрачно.

– Ладно, – согласился он, помолчав. – Я предполагаю, ты присмотрела для нас какое-нибудь хитрое тайное место СЭПО? Что-нибудь в духе конспиративной квартиры ЦРУ, находящейся на отшибе?

– К сожалению, все они находятся под очень тщательным наблюдением.

– Мы бежим, не имея ни малейшего понятия, куда бежать? Это ведь ты думала, что я умнее, чем я есть? Не наоборот?

– И без того было трудно добраться до точки, где мы находимся сегодня, – хмуро сказала она. – Придется поселиться в каком-нибудь мотеле.

Их взгляды встретились, скрестились. Было совершенно очевидно, что оба хотят, чтобы другой сказал то, о чем они думают. О чем они оба думают.

Бергер потер лоб и пришел к выводу, что это его жребий. И начал:

– В принципе мы, конечно, можем поселиться в мотеле. Почему бы нет.

Блум молча смотрела на него. Он издал стон и продолжил:

– Или мы, не медля, попробуем захватить Вильяма…

Ее взгляд никак не изменился. Он остался совершенно таким же. Она не собиралась облегчать Бергеру задачу.

– Лодочный домик, – тяжело выдохнул он.

Она продолжала смотреть на него. Он развил свою мысль:

– После Мерсты положение изменилось. Теперь он знает, что и ты за ним охотишься. Разве наше тайное знание об этом случае не подсказывает нам, что он сидит с Эллен в лодочном домике?

Молли Блум, наконец, отвела взгляд, и он унесся куда-то вдаль, далеко от Стенбоксгатан.

Наконец, она сказала:

– Никогда не поеду туда снова.

Бергер выждал немного и сказал:

– Мы оба уже давно подозреваем Вильяма Ларссона. Мы оба знаем, что существует место, напрямую связанное с нашими подозрениями. Не говори мне, что ты туда не ездила.

Она сидела молча, глядя в неизвестную даль. Бергер снова заговорил:

– Во всяком случае, я там побывал. Тихо, мертво и пустынно давным-давно.

Она медленно кивнула и неохотно призналась:

– Я тоже там была. Там было пусто.

– Ты что-то знаешь о доме?

– Стоит все там же на берегу Эдсвикена. Огорожен и нетронут, пока тянется долгая судебная тяжба между двумя фирмами, которые на него претендуют.

Бергер посмотрел на нее и сказал:

– И все же разве нет безумной, извращенной логики в том, что Вильям должен вернуться туда, откуда все началось? И разве не пригласил он туда нас обоих? Не сидит ли он там, держа Эллен прикованной к часовому механизму, как когда-то держал тебя? Возможно, он сидит там и ждет нас?

И снова по телу Блум пробежало что-то, что было заметно везде, кроме лба, которым она оперлась на левую руку.

– Ну, что ж, – продолжил Бергер. – Тогда мы поедем в лодочный домик. И найдем Вильяма Ларссона.

Она смотрела на него чуть дольше обычного, и только потом завела мотор. Включились стеклоочистители. Блум выехала на Энгельбректсгатан, ведущую вдоль темного как смоль парка Хумлегорден. Они почти доехали до перекрестка с Биргер-Ярлсгатан, когда Молли вдруг заехала двумя колесами на тротуар и остановилась. Если не считать изредка проезжающих мимо такси, на улицах вокруг Стуреплан вообще не было никакого движения. Бергер понял и показал на перекресток.

– Действительно как рыцарь на распутье.

Блум отреагировала мрачной гримасой.

Бергер сказал:

– Налево – на Кунгсхольмен в здание Управления полиции, наперекор всему пытаться избежать увольнения и вдолбить правду начальству, которое не слишком отзывчиво. Направо – в Соллентуну и лодочный домик, к Вильяму Ларссону, к Эллен Савингер. К пугающей свободе.

Блум смотрела в окно. Черные щетки метались по лобовому стеклу. Оно становилось то совершенно чистым, то непроницаемо залитым дождем. Но и она тоже видела эти два пути.

Необычайно явный, жизненно важный выбор.

– Налево или направо? – спросил Бергер. – Последний шанс. Твердая почва или… безлюдные земли?

Молли включила первую передачу и съехала с тротуара.