Безмятежное море

— Эти селяне, которые не выбираются за пределы своих окрестностей, если не считать случаев паломничества, и знать не хотят о прелести риска. Мне иногда кажется, что при всей своей христианской набожности они до сих пор чтят древних богов и богинь.

Провожая молодежь на озеро, пожилая пара неодобрительно качала головами. Старики твердили, что это опасная глупость — карабкаться по вероломным отвесным скалам в поисках каких-то там птиц. Тем более, что есть они этих соколов не собираются. Мария сокрушалась, что такая красивая и утонченная молодая леди будет спать на жесткой холодной земле, как бродяга. Она пугала, что к утру тело девушки будет все в синяках, и спрашивала: не боится ли она змей? Люди видели их в тех местах! И добавила, что, если Диана передумает или ей станет там неудобно, пусть Михаил привезет ее обратно. Они с мужем радушно примут странников и оставят у себя так долго, как им захочется.

И вновь Диана не поняла большую часть того, что говорила добрая женщина. Акцент у Марии был еще сильнее, чем у Нико. Девушка смогла уловить только то, что пожилые люди предостерегали их от опасной экспедиции, в ответ на что Михаил беззаботно рассмеялся, и сделали какое-то предложение, которое он воспринял с благодарностью, но твердо отказал.

На обратном пути к озеру Акротири он объяснил Диане, что супруги предложили им воспользоваться свободной спальней.

— Боже мой! — пораженно воскликнула она.

— Это все наши греческие традиции, — смутился Михаил. — Гостеприимство здесь считается священным долгом. Ты же не раз слышала приглашение: «Kopiaste!» — оно переводится примерно как: «Входите, пожалуйста!»

Немного помолчав, Диана сухо обронила:

— Они, видимо, не видят никакой разницы между ночевкой на свежем воздухе в отдельных палатках и отдыхом в одной постели.

— Не сердись на меня, Диана, — попытался он успокоить спутницу, — но я сказал им, что мы помолвлены. Греки-киприоты, особенно их класса, не имеют ничего против того, чтобы обрученная пара спала вместе до свадьбы. Даже священники не осуждают этого.

— Знаю. Они считают, что помолвленные так дают обет. Но ты не имел никакого права, — возмущенно заявила она, — лгать им, не получив моего согласия!

— Моя дорогая, ты, вероятно, никогда их больше не увидишь. А милые старики об этом никому не расскажут. Я сказал им, что это секрет, поскольку наши семьи против брака.

— У тебя богатая фантазия, — резко бросила Диана. — И это после уверений, что ты будешь обращаться со мной как с Девой Марией!

— Что я и делаю, — холодно возразил он. — Зря мы отправились к Нико. Я совсем забыл, как греки смотрят на такие вещи, поэтому и приврал. Теперь я могу только надеяться, что ты не будешь вспоминать об этом. Ведь ничего плохого не случилось?

Диана пожала плечами и промолчала, все еще раздраженная его поведением, а еще больше собой. Она вела себя как инопланетянка, когда пыталась из-за собственной слабости избежать несчастья. Теперь же старомодная пара смутила ее суровой правдой жизни, и девушка не видела выхода из создавшегося положения.

Немного отклонившись от своего пути, они полюбовались Колосси, крепостью пятнадцатого века, где крестоносцы создали любимое вино Дианы «Коммандария». Однако ехать туда было слишком поздно, развел руками Михаил. В сумерках они ничего не разглядят, кроме огромных башен, смутно маячивших в темноте.

— Ты увидишь ее поближе, когда поедешь здесь с Полом, — сдержанно заметил Михаил. — Он решил провезти тебя по этому пути и загрузить обширной археологической информацией. Пол не станет предлагать тебе ночевку под открытым небом, хотя с удовольствием поспит в палатке сам. Тебя же устроит в респектабельном отеле.

Он говорил обиженно и раздраженно, и Диана решила не отвечать на его выпады. Ее мысли уже приняли другое направление. Поедет ли она еще в какую-нибудь экспедицию с Полом? Хочет ли она сама этого? Диана уже в этом сомневалась. Когда погиб ее муж и открылась горькая правда, знакомые говорили, что она стойкая женщина. Но сможет ли она выдержать близость Пола, когда тот женится на Амаранте? Конечно нет! И все эти мечты о нем — просто безумие.

Диана чувствовала, что своим поведением она унизила Михаила. В этом парне всегда было что-то от избалованного ребенка, но она никогда не видела его таким надутым. Сейчас он насупился и замолчал, что совсем не вязалось с его веселым и жизнерадостным нравом. Но Диана не собиралась утешать и развлекать его. Поэтому, добравшись до лагеря, они быстро разошлись по своим палаткам.

Но утром оба проснулись в отличном расположении духа. Воздух был восхитителен, а завтрак просто прекрасен. Потом они бродили вдоль берега озера, и Михаил сделал несколько снимков черноголовых трясогузок, кормящих своих птенцов. Он считал, что фотографии получатся первоклассные, и Диана разделяла его восторг.

Первый успех придал Михаилу оптимизма, и он вновь заговорил о соколах.