Безмятежное зло

По дороге назад Феня снова читала Кинга, а прибыв в свою любимую квартирку, позвонила Валерке и рассказала ему о своих открытиях.

Парня в горы тяни

Валерка ворчал на Феню за самодеятельность:

— Надо было мне сказать, что ты едешь к новому свидетелю!

— Ага, — согласилась Феня. — Но теперь поздно об этом говорить.

— А о чем теперь говорить не поздно? — подозрительно спросил Валерка.

— Давай с Марией Ивановной встретимся Интересно, как она с Хвостовым пообщалась?

Тушкан поднял бровь: идея была неплохая — Мария Ивановна могла бы подсказать, к какой версии склоняется официальное следствие.

Через полчаса Феня и Валерка уже стояли у квартиры Марии Ивановны. Феня нажала на кнопку дверного звонка. Трели разнеслись по квартире, но ничьих ушей, видимо, не достигли. Феня набрала номер мобильного телефона Марии Ивановны. Телефон подал голос из-за двери.

Коллеги переглянулись.

Детектив набрал номер Олега Кокарева. Парень отозвался, сказал, что не ночевал дома, но сейчас приедет.

Валерка нехотя позвонил Хвостову. Сотрудники полиции прибыли через полчаса, и до их приезда детективы скучали под дверью. Почти следом за полицией явился и Олег.

Он отпер дверь, но внутрь квартиры его не пустили. Сначала вошли полицейские, за ними — Валерка. Феня попала в спальню Марии Ивановны следом за Кокаревым-младшим. Из-за такой очередности Феня позже всех увидела тело Марии Ивановны, но зато первой — лицо ее сына. Увидев мать, он сначала ахнул, а потом — громко выдохнул и отошел в сторону, словно бы происшествие к нему отношения не имело. Фене показалось, чувства его обуяли самые противоречивые: может, ужас и облегчение, а может, злорадство и раскаяние. Еще возникла версия, что Фене все это мерещится, так как в коридоре было темновато.

Мария Ивановна лежала на своей кровати — спокойная и мертвая, что подтвердил и врач скорой, которого вызвали полицейские.

— Самоубийство? — спросил Хвостов, как и прежде напоминавший земноводное, только что вылезшее из замшелого пруда.

— Возможно. Отравление.

Врач указал на постель за телом бедной Марии Ивановны, на шелковом покрывале подсыхали остатки рвотных масс.

Тело унесли.

Олег вышел на балкон и закурил. Феня юркнула следом за ним, для приличия тоже прикурила сигарету. Она никак не могла сообразить: с чего начать разговор, но Олег сам его начал:

— А правда, что Ладка сказала, будто я Вадика прирезал?

— Я не в курсе, — ответила Феня.

Она надеялась узнать что-нибудь интересное, но сейчас ощущала только стойкую тошноту при виде маленького личика парня и его наглых глаз.

«Крыска! — определила про себя Феня. — Он просто Крыска!»

Крыска же продолжал вещать:

— Мне один мент сказал, что она наняла твоего приятеля специально, чтобы меня в тюрьму упечь. Но ты имей ввиду: у меня на время смерти матери есть алиби! А Ладка… она же мою мать ненавидела, да и Вадик ей уже надоел Она и сама…

— Всего доброго. — Феня потушила сигарету в банке из-под пива. — Что же вы так убиваетесь о матери? Не стоит, поберегите себя!

Она вернулась в комнату, и Хвостов тут же выставил ее и детектива из квартиры.

— Вы уже идите, идите, — подгонял Феню с Валеркой Хвостов. — Не надо мешать экспертам. Натопчете тут еще…

С обидой взаперти

Феня вышла на лестничную клетку, слыша за собой шаги Валерки и его голос. Детектив говорил по телефону с Илюшей, старшим из сыновей. Илья был первейшим отцовским помощником в семейных делах, он брал на себя множество разных хлопотных дел: отвозил младших в школу и на тренировки, кормил их разогретыми в микроволновке блюдами, даже стирал в машине вещи. Время от времени сын докладывал отцу о событиях братской жизни, иногда ябедничал, если младшие его не слушались, чаще просил денег — заплатить за спорт или школьные обеды, на кино, погулять с друзьями или просто на шоколадки себе и Даньке со Степкой. На этот раз Илюшка рассказал, что он собрал старые носки братьев, изношенные до дыр, и выбросил их, а Степа обиделся.

— Это были преданные вещи? — повторил за сыном Валерка восхищенно и объяснил Фене: — Степка обиделся, потому что Илья недостаточно уважительно отнесся к вещам, которые преданно ему служили! Нет слов…

Феня улыбнулась детективу, отразив в улыбке растерянность — мир племянников был ей малопонятен.

Проходя мимо соседней с квартирой Марии Ивановны дверью, Феня заметила, что глазок вдруг посветлел, будто кто-то с той стороны долго в него смотрел, а теперь отпрянул.

Феня машинально нажала на кнопку звонка, и дверь (видимо также машинально) открылась.

Валерка, продолжая говорить, ушел вперед, Феня не стала его останавливать.