Безмятежность

Мэтью улыбнулся на комплимент Энцо, подняв с тостом бокал шампанского. Он ни за что не собирался признаваться, что попросил Тессу Грегсон помочь ему выбрать наряд для Саши на этот вечер, учитывая, что он абсолютно не разбирался в женской одежде. Но он утешал себя тем, что попросил помощи у близкой подруги Саши, вместо того, чтобы полагаться на продавца или личного покупателя. И, конечно, начав сначала протестовать, что Мэтью потратил на нее слишком приличную сумму, хотя она вполне может покупать себе вещи сама, Саша не смогла устоять перед великолепным шелковым платьем серо-зеленого цвета. Оно было с воротником-хомутом и низкий вырез на спине, с атласным поясом и плотно прилегающей юбкой. Но больше всего ей понравилось в этом платье – рисунок из бабочки на нежной шелковой ткани, в конце концов, она не смогла сдержаться, чтобы его не надеть сегодня.

И сейчас он ласкал ее шею, которая была небрежно обнажена, она закрепила свои кудри с помощью пары заколок, украшенных зелеными стрекозами. Она сделала совершенно минимальный макияж, как-то очень красиво подвела глаза и губы, которые выделялись, и ее бледно-золотая кожа светилась над их столом.

Саша улыбнулась ему, положив свою руку на его, которая по-прежнему лежала у нее сзади на спине.

— Довольно хорошая техника массажа, — поддразнила она. — Может, мне стоит начать учить тебя нескольким приемам. Так ты сможешь отплатить мне тем же, сделав мне массаж.

Мэтью оставил поцелуй на ее виске.

— В любое время, дорогая. Хотя я никак не смогу оплатить все услуги, которые ты мне оказала.

Она качнула головой, отчего серьги с бриллиантами и изумрудами засверкали, еще один подарок на день рождения.

— Я бы сказала, что это довольно дорогая форма возвращения долга.

Он махнул рукой.

— Я не говорю о подарках или деньгах, Саша. То, что ты сделала для меня, нельзя оценить деньгами, это нельзя не купить, не оплатить. Ты вернула мне мое достоинство, мою самооценку и дала мне повод, наконец-то выйти из рутины, с нетерпением ожидая завтрашнего дня, того, что я не делал уже очень долгое время. Так что несколько маленьких подарков не в состоянии сравниться с тем, что ты дала мне.

Слезы замерцали в ее глазах, когда она провела по его щеке, притягивая его лицо к себе, пока их губы не встретились в коротком, нежном поцелуе. Энцо кашлянул за столом, Мэтью виновато посмотрел на него.

— Простите, — пробормотал он. — Ничего не мог с собой поделать. Как ты и сказал, она выглядит настолько прекрасной сегодня, намного более прекрасной, чем обычно.

Саша недоверчиво посмотрела на отца.

— Ты серьезно, папа? Ты возражаешь против одного крошечного поцелуя на людях? Удивительно, но хочу тебе сказать, что всю свою жизнь, я наблюдала за вами, когда вы целовались, даже когда мы где-то гуляли.

Энцо хитро усмехнулся.

— Мы были слишком непристойными, не так ли, Катя? Помнишь, как нас чуть не вышвырнули из мадридского клуба? Или, когда официант в том кафе в Брюсселе сказал, что своими действиями мы заставляем других посетителей чувствовать себя неуютно? И потом, конечно, был тот инцидент в Мехико, когда…

Катя зажала ему рот рукой, прежде чем он успел закончить.

— Хватит, Энцо, — приказала она тоном, который заставил Мэтью тут же выпрямиться на стуле. — Да, уверена, Матье прекрасно понимает, что мы были глупыми, романтичными дураками в молодости. К счастью, мы наконец повзрослели. Ну, по крайней мере, я уж точно. — Она допила шампанское, и с благодарностью улыбнулась Мэтью, который снова наполнил ее бокал. — Боже милостивый, в следующем году мне будет пятьдесят. А Саше будет тридцать через год. Боюсь, мы все становимся старше.

— Говори за себя, — возразил Энцо, наполняя свой бокал. – Тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь, meu amor. И ты выглядишь фантастически для своего возраста, намного красивее и в гораздо лучшей форме, чем девушки вдвое моложе тебя. И еще более горячее.

Затем он прижался губами к ее шее и запустил руку ей под платье, Катя демонстративно с силой убрала его руку, одарив его еще одним своим ледяным взглядом.

Мэтью нахмурился, делая кое-какие вычисления в уме, вдруг смущенно осознав, что на самом деле, он ближе по возрасту к Кате, чем к Саше. В сорок один год он был на девять лет моложе матери, но на одиннадцать лет старше дочери. Раньше он никогда не задумывался о разнице в возрасте между ним и Сашей, потому что она казалась зрелой и слишком правильной, рассудительной для своего возраста, как древняя душа. Одиннадцать лет, действительно, не так уж много, рассуждал он. В конце концов, между Яном и Тессой — целых пятнадцать, а он никогда не встречал пары, которая была бы настолько без ума друг от друга, чем они.