Безмятежность и доверие

Затем он прибавил третий палец, и она больше не могла терпеть. Она кончала и могла чувствовать, как влажное желание стремительно покрывает ее киску, ей пришлось сжаться вокруг него, придвинуться ближе, сжать его в себе, она стонала, словно гребаное животное, когда кончала, и кончала, и кончала...

Он оставался внутри нее, продлевая ее оргазм, пока она полностью не растворилась в пульсации. Затем он переместил ее — под ней образовалось чертовски влажное пятно — и она позволила его пальцам выскользнуть из ее киски. Пока она лежала, прикрыв глаза и пытаясь восстановить дыхание, он поднял свою руку и скользнул пальцами в ее рот.

Сначала она отстранилась, ошеломленно распахивая глаза, но Шерлок бросил на нее взгляд, в котором читалась неистовая потребность, и протолкнул пальцы глубже, немного потирая их о ее язык. Он не проронил ни слова, но когда она расслабилась и начала посасывать пальцы, которые были покрыты ее собственным желанием, он одобрительно кивнул. Затем он вытащил пальцы из ее рта и скользнул ими в свой рот.

Какого хрена это было так горячо?

Сэди не знала, почему, но она прекратила волноваться об этом, когда Шерлок накрыл ее тело своим и коснулся ртом ее груди. Господи, как прекрасно его рот — его полные губы, его пирсинг, его искусный язык — ощущался там. Восхитительные ощущения были везде, но ее грудь была невероятно чувствительной к ласкам, и она подумала, что это было бы вполне реально — заставить ее кончить, только лаская ее грудь и соски, посасывая так, как он это делал в данный момент. Все еще чувствуя убывающие сокращения после ее первого взрывного оргазма, она вновь ощутила прилив жара к своему лону, но напомнила себе о том, что она должна позволить всему идти своим чередом и позволить ему делать то, что он хотел…

Он удивил ее вновь, когда отстранился от ее груди и вместо того, чтобы сжать ее бедра в своих ладонях... Прежде, чем она поняла, что он делал, он соскользнул с дивана и одним движением развернул ее, приподнимая ее тело в сидячее положение, точнее в полу-сидячее положение, позволяя ее ногам свисать вниз с кровати. Он расположился на коленях на полу между ее ногами, и — милостивый Господи! В ее возбужденном состоянии одного лишь ожидания ласк его рта, ощущение прикосновения его металлического пирсинга, там, где он намеревался прикоснуться к ней, было бы достаточно, чтобы она кончила.

— Разведи ноги в стороны для меня, Сэди, — произнес он хрипло, его рот был так близко от ее киски, что она могла даже ощущать его теплое дыхание.

Она развела ноги в стороны.

Он рукой оттолкнул ее колени в стороны.

— Шире.

Она развела ноги так широко, как только могла.

Он положил ладонь на ее плоть, пальцами раскрыл складочки и удерживал их в открытом положении, затем она ощутила прикосновение его рта.

Звук, который она издала, напоминал практически крик, и она напряжено сжалась, приподнимая верхнюю часть своего тела, нависая над его головой. Сэди не могла ничего поделать. Его борода была такой мягкой и восхитительной, его пирсинг, его губы, его язык, его зубы — все это было для нее слишком. Намного больше, чем она могла вытерпеть.

Он отстранился и присел на пятки.

— Сэди.

— Я знаю, знаю, — пролепетала она, задыхаясь. — Лежи спокойно. Но Шерлок, черт...

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Я... я... — она не знала. Нет, она не знала. Но была ли она способна пройти через это? — Нет, я не хочу.

Он улыбнулся и легко оттолкнул ее назад.

— Ты хочешь, чтобы я тебе сказал, что собираюсь сделать?

Незнание было самой лучшей — и самой пугающей — частью. Она покачала головой.

— Хорошая девочка, — он взял ее ладони в свои и положил их себе на голову. — Ты можешь держать меня, — с этими словами он нагнулся вновь, и Сэди прикрыла глаза и постаралась расслабиться.

Но принудить свое тело расслабиться было не так уж и просто. Он втянул в рот ее клитор вновь, и кольцо на его губе соприкоснулось с ее мучительно чувствительным местечком в самой невероятной манере. Кольцо в его перегородке носа то и дело тоже касалось ее плоти. Это подтолкнуло ее к самому краю удовольствия за пару мгновений, и затем он просто оставил ее там, в зависшем состоянии, так, словно он мог точно сказать, насколько близка она была, и, по-видимому, у него не было намерения позволять ей утонуть в своем наслаждении.

Когда ее оргазм был практически неотвратим, она прекрасно понимала, что получит освобождение от любого давления его языка на ее клитор, не важно, какого — и, в этот самый момент он отстранился и проник своим языком в ее лоно. Ее клитор пульсировал и изнывал от мучительной боли, был припухшим от неудовлетворенного желания, и ее киска сжалась вокруг его языка, втягивая его глубже, когда он проникал в нее. Она сжала его волосы в кулаки и попыталась толкнуться на его языке, но он полностью проигнорировал ее действия.

Поэтому она решила оставить эту затею и сосредоточиться на его «не гонись за удовольствием» словах. Что она чувствовала на самом деле, так это уверенность, что она могла бы, вероятно, умереть, если бы он не позволил ей кончить.