Безмолвие

– Вы говорите, питал слабость. Прекрасно. Может, и питал. А может, вынуждал меня совать ему в лапу из-за грязных полов и ржавой крыши, из-за маринованой свиной рульки, положенной на стойку. Может, ему нравилось попить-поесть задаром, и молодки тоже нравились. Может, он был белым человеком, который наслаждается тем, что он белый. Может, он вообще не был мне другом.

– Могло быть и так, – сказал помощник. – С такой же легкостью может оказаться, что он был простой человек, живущий в сложном мире, что ему нравились твои ребрышки и виски, и думалось ему, что ты со своими боями и ставками, выпивкой и контрабандными сигаретами не причиняешь настоящего вреда. А может, он говорил со мною о тебе раз или два. Может, рассказывал, что у тебя он может расслабиться, как нигде в городе, что красота в простоте, а дороги с покрытием не всегда хорошая вещь. Может, он считал, что тебе и таким, как ты, не сильно повезло в жизни и вы заслуживаете малость сочувствия. Сейчас, – в руке помощника шерифа появилась карточка, и он положил ее на стол, – все полицейские округа находятся в радиусе нескольких миль отсюда, и ни один из нас не уйдет, пока Джонни Мерримона не пристрелят или не наденут на него наручники, поэтому окажи нам всем услугу. Если увидишь его, звякни.

Он пристукнул по карточке пальцем, потом прошел по грязной парковке и уселся в «Крузер» с номерами округа. Когда полицейский проехал через мост и пропал из вида, Леон вывел Джонни и его друзей из кухни.

– Это правда – про убийство шерифа?

– Правда, – сказал Джек.

Леон не сводил глаз с Джонни.

– Ты его убил?

– Нет.

– Почему убегаешь?

– Кто сказал, что я убегаю?

– Но ты же здесь, разве нет? Копы тебя ищут.

Джонни, едва заметно улыбаясь, облокотился о стол.

– Ни один из живущих копов не сможет найти меня в этом болоте. И даже тысяча копов за тысячу лет. Даже ты не сможешь меня найти.

– В тебе говорит гордыня.

– Может быть.

– Что насчет тебя? – спросил Леон у Кри. – Тебе сколько? Восемнадцать? Зачем ты ввязалась в эту ерунду?

Она пожала плечами, и он перевел взгляд на Джека.

– Я туда, куда и Джонни.

Леон рассматривал лицо Джонни. Это был единственный городской парень, единственное белое лицо, которое ему нравилось.

– Хотите, я вывезу вас отсюда? – спросил он.

– Куда мы направимся?

– К моей бабушке, – ответил Леон. – Она тебя знает. Знает Кри. Кроме того, ни один коп к ней не пойдет.

– Это точно? – спросил Джек.

– Черт, да. – Леон встал и добавил: – Даже шериф не беспокоил Вердину.

* * *

Джонни не отрывал глаз от Кри, когда они втроем забирались в ржавый, заляпанный грязью кузов пикапа. Леон велел им опуститься на дно и натянул брезент.

– Не поднимайтесь и ведите себя тихо, – сказал он. – Здесь недалеко, но помощник Грейсон не единственный коп на проселочных дорогах.

– Кажется, это уже слишком, – отозвался Джек.

– И все же у меня нет причин вам врать.

Он заправил брезент вдоль бортов, прижал края кусками шлакоблока. Под брезентом было сине и тускло, пахло бензином и старой смазкой. Кри свернулась на боку под окошком кабины. Она следила за лицом Джонни и не выдавала эмоций. С другим бы это сработало, но Джонни был настороже и точно знал две вещи: что в Кри побеждает гнев и что на самом деле у Леона имеются причины врать. Мысли Леона были словно затянуты облаком, но когда он думал, что за ним не наблюдают, в этом облаке появлялся просвет. Однако Джонни следил за ним даже тогда, когда стоял спиной, даже с закрытыми глазами. Из-под брезента он видел Леона насквозь.

Грузовичок перевалил через мост.

Ложь Леона растревожила Джонни.

– Откуда ты знаешь Вердину? – спросила Кри.

– Она про все знает, – сказал Джонни. – Я ее разыскал.

– Что она знает?

– Историю твоей семьи.

– Это не твое дело.

– И историю моей тоже. – Джонни заметил, как в ее лице шевельнулась неприязнь. Если б эмоции выражались цветом, то лицо Кри стало бы черно-багровым, с прожилками красного. – Расскажи мне про Айну, – попросил он.

– Пошел ты.

Она отвернулась, но Джонни угадал в ней внутреннюю борьбу.

Вспышка оранжевого, подумал он.

Костер в ночи.

* * *

Леон ехал медленно. За пикапом поднималась пыль, жаловались старые рессоры, по днищу щелкал гравий. Вердина занималась вещами, в которых он видел мало смысла. Он потакал старухе, потому что из родни у него в мире осталась только она и потому что Вердина была более-менее безвредная. Следи за болотом, твердила она. Следи за Джонни Мерримоном. Он и не ожидал встретиться с Джонни Мерримоном. Это было просто имя, а сам Джонни – просто парень.

Леон повел правым плечом, ощутив швы на том месте, куда рикошетом угодила пуля. Порвав грудную мышцу, она отскочила от ребра. Даже сейчас он не понимал, зачем они сунулись в тот крысятник в городе, похожем на крысоловку.

Шесть лет.

Столько тянулась их странная дружба. Джонни был белый. Его приемный отец служил копом. А Леона всегда возмущали порядки в белом обществе. Вердина постоянно растравляла его, раздувала пламя.

Смотри, что есть у них.

Смотри, что есть у нас.