Безмолвие полной Луны (СИ)

- Гарны вонявки! - согласился толстый. - Аж глаза заслезились... А в зобу дыханье спёрло...

- Блин! - возмутился долговязый. - Зачем же в них купаться?

Одному старику было до фени.

- У меня нос будет синий! - пожаловался тощий. - Кстати, а куда подевался Контуженный?

- Он сейчас выполняет роль трассера, - ответил долговязый.

- Чего? - насторожились остальные, хором выразив крайнее недоумение.

- Ну - трассер. Пуля такая - светящаяся. Не знаете, что ли?

- При чём тут пуля? - зло спросил толстый.

- Он, подвизаясь на два фронта, ещё утром попал в обойму жаждущих спиртного, с той стороны забора. Последний раз Контуженный пронёсся мимо нашей толпы в магазин, практически светясь красно-оранжевым светом, от разогрева об атмосферу. Рожа красная, нос ещё краснее. О глазах и говорить нечего - как у лича, после страшной попойки...

Как говорится, вспомни о... и всё у тебя будет. Контуженный, в дальнем конце вернисажа, лежал в придорожной пыли ничком. Он, вероятней всего, страдал от тяжёлого ранения в голову спиртосодержащей жидкостью, но, не прекращал попытки идти в атаку. Раненый повернулся и подняв правую руку вверх, попытался что-то крикнуть. Получилось несвязное мычание. Долговязый скептически поглядел на поверженного бойца и вежливо спросил:

- Ты определись, что тебе нужно: рому или патронов.

Пока сталкеры ждали возвращение предводительницы, Ворон разглядывал обнажённую натуру, вылившуюся на полотно, вместе со всеми природными недостатками. Личное неумение художника, в связи с этими фактами, оставалось неопределённым.

- Ню, - сказал подошедший Шмель. - Голая баба.

- Я знаю, как называется эта картина, - заявил Вова, внимательно осмотрев неприкрытый зад натурщицы.

- Как?

- Ни концов, ни кольцов - полна... эта... огурцов.

- Дешёвая шутка, - вяло отреагировал присоединившийся, к просмотру, Лис.

- А что, - возразил Ворон. - Колец - не видно? Нет. Концов тоже не видать. Остаётся эта... Ну, а уж её содержимое просто не разглядеть, в силу непрозрачности естественного материала.

- Интересно, - усмехнулся Шмель, - огурцы свежие или солёные?

Лис захихикал и высказал свои соображения:

- Ну, свежими они уже по определению быть не могут, да и для засолки, место неподходящее.

- Тогда замаринованные, - решительно заявил Вова. - Для них точно закрытая тара нужна, для пущей консервации.

- А доставать как? - подал голос Бегемот. - Ножницами, что ли?

- Лучше штопором! - авторитетно заявил Кот.

Чингачгук махнул рукой и равнодушно заявил:

- Да ладно - так выйдут, естественным, так сказать путём...

- Правильно, - весело согласился Лис. - Нужно было художнику огурцы друзой поместить - жопками наружу.

Он ещё посмеялся некоторое время и спросил Ворона:

- Чего это тебя Лариска отчитывала?

За него ответил Шмель, подло ухмыляясь:

- У Володи, какая-то треугольная фигня вырисовывается...

- Чего? - опешил Константин, соображая, кто из их компании мог стать заместителем Ворона.

- Ну - любовный треугольник.

- Это я понял! - согласно кивнул Лис. - Между кем и кем?

- Между Вороном, Барбариской и бутылкой.

- А-а-а! - понятливо и хором, радостно и слаженно, протянули сталкеры.

- А если в этой геометрической какофонии есть любовник? - задал Кот провокационный вопрос.

Шмель на секунду задумался и высказал свои соображения, по этому поводу:

- Ну, это уже квартет получается и ещё неизвестно, за что на ринге схватка яростнее происходить будет - за бутылку или за бабу...

- Точно! - согласился Бегемот. - Глаза хитрые-хитрые...

- Чего? - напрягся Чингачгук.

- Анекдот не помнишь, что ли, про то, как жена с любовником в постели лежат? Я к заначке... Так и есть - всю брагу выпили!

- Ох уж мне эта любовь! - поморщился Кот. - Вот где сидит!

Он показал рукой на горло, а Шмель ему дал ценный совет:

- В этом случае поможет сказка про любовь и мины.

- Как это? - заинтересовался Василий, на всякий случай внимательно слушая, а вдруг - пригодится.

- Просто, - продолжил учитель. - Пристаёт с любовью? Скажи ей, что ты во Вьетнаме на мину-лягушку уселся. Джон наступил, а ты просто сел, а когда вставал, то только и увидел, как мимо хари собственные причиндалы пролетели... Отголоски чужой войны...