Безмолвие

Его родители сидят впереди, удивленные и недовольные его вмешательством. На вид они гораздо старше, чем он помнил; вероятно, у них такой возраст, какой был бы, если бы авария не оборвала их жизни. Однако его беспокоят в первую очередь не они. Элли открывает заднюю дверь и выпрыгивает из машины. Она улыбается, увидев отца, и собирается спросить, в чем дело, почему он здесь, что делает посреди дороги, и он сейчас снова услышит ее голос, вспомнит эти милые интонации, грудные нотки, которые появляются в нем, когда у девочки веселое настроение…

Элли открывает рот, но не может произнести ни слова. Ей удается лишь воспроизвести шум холодного ветра над пустынными холмами, проливного дождя, колотящего по горным вершинам в бесконечном стремлении их разрушить, раскатистых глухих ударов глыб льда, срывающихся в погруженные в тень ущелья. Расстояние и время растягиваются в бездумную, бескрайнюю бесконечность. Это звуки отчаяния.

Хью упал вперед на капот машины, но его тело ничего не встретило.

– Папа! – послышался голос Джуда. – Папа, проснись!

Хью открыл глаза. Это причинило боль. Боль причиняло все, и ему потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями. Джуд стоял у дивана, на котором заснул Хью, и легонько трогал отца, словно опасаясь сделать ему больно.

– Папа!

– В чем дело, приятель?

– Мама сказала, чтобы ты пришел и посмотрел.

– Посмотрел на что?

– Не знаю. И мама тоже не знает. Вот почему она сказала, чтобы ты пришел.

Это заставило Хью подняться. Застонав от раскалывающейся боли в голове и лице, он встал и последовал за сыном. Только тут он заметил, что уже стемнело.

– Долго я проспал?

– Пару часов. Мама сказала, что тебе нужно выспаться, и еще она боится, что ты проломил череп.

Джуд поднял на отца такой удивленный и встревоженный взгляд, что Хью помимо воли рассмеялся:

– Не волнуйся, сынок. Тогда у меня вытекли бы мозги.

Улыбнувшись, Джуд побежал в гостиную, но Хью шел медленно. Весь день он пытался оценить боль в голове и лице. Серьезных повреждений костей черепа ведь нет, так? Он сохранил способность ходить и говорить, правильно?

Гостиная была еще просторнее, чем кухня. Посредине стоял U-образный диван, такой большой, что на нем свободно разместились бы двадцать человек. Диван смотрел на застекленную веранду. Первым делом Хью увидел трех веспов, неподвижно сидящих на карнизе под крышей, укрывшихся от непогоды. Затем он увидел огонь.

Пожар полыхал на противоположном берегу озера, в нескольких милях, на склоне холма, и он был сильным. Пламя то взмывало вверх, то утихало, словно расстояние между особняком и пожаром непрерывно менялось. Хью знал, что на таком большом расстоянии атмосферные условия могут искажать картину.

– Хью! – шепотом окликнула Келли.

Они с Элли устроились на краю дивана, подальше от окна, чтобы их не было видно. Когда жена обернулась к Хью, ей на лицо упали отсветы пламени.

– Сколько сейчас времени? – жестами спросил Хью.

– Пять с лишним. Хотела дать тебе отдохнуть, но тут мы увидели вот это.

Подойдя к жене, Хью обнял ее за плечо, и они стали смотреть вместе.

– Как вы думаете, что это? – показал знаками Джуд.

– Кто-то разжигает огонь, – сказала Элли. Она смотрела не на далекое пламя, а на них, желая участвовать в разговоре.

– Зачем это нужно? – спросил Джуд.

– Может быть, пытаются убить веспов? – предположила Элли.

– А может быть, просто чтобы развлечься, – сказал Хью.

После встречи с «преподобным» он размышлял над тем, как внезапное разрушение общества может повлиять на некоторых людей. Большинство лишь всеми силами старалось остаться в живых, как он сам и его родные. Но даже он изменился, покинув тот странный, полный стрессов, навязчиво цивилизованный мир, в котором обитал всего несколько недель назад. Вчера он убил людей, Хью был в этом уверен. По крайней мере одного из ружья, может быть, нескольких, и даже если он не сразил их наповал, слетевшиеся на крики веспы довели дело до конца. Но Хью уже почти не вспоминал про этих людей. Они были лишь неясными тенями в темноте, угрожавшими его близким. Они представляли собой опасность, ему не было до них никакого дела, и он убрал их с пути. Возможно, в будущем они будут являться ему в кошмарных снах, со своими жуткими кровоточащими ртами без языков. Но Хью в этом сомневался.

Он помнил, как Линна выбегала из кухни. Сквозь пелену крови и боли он увидел, как она скрылась в темноте, и у него мелькнула догадка, какие у нее намерения. Смерть тещи не была напрасной. Он будет помнить ее смерть.

– Это еще не все, – сказала Элли.

Подойдя к стене, она щелкнула выключателем. Ничего не произошло.

– «Сумерки», – сказал Хью, и дочь кивнула.

Вопреки всему ему хотелось думать, что электричество пропало только в коттедже, который они покинули. Теперь становилось ясно, что это произошло во всей округе.

– Я хочу уйти, – сказал Джуд. – Мне не нравится этот огонь. Я хочу уйти отсюда.

– Только не на ночь глядя, – возразил Хью. – Мы останемся здесь, все вместе в этой комнате. Двое будут спать, двое будут бодрствовать. Как насчет этого, приятель? Мы с тобой дежурим вместе?