Безмолвие

Это было еще одно обстоятельство, которое могло нам помочь в борьбе с ними. И теперь у нас уже был личный опыт на этот счет.

* * *

Мы покинули дом через десять минут. Папа и мама поддерживали друг друга, мама несла ружье. Джуд взвалил на спину рюкзак с одеждой и продуктами, а я перекинула через плечо две большие сумки, связанные вместе.

Для того чтобы выйти на дорогу, нам нужно было пересечь двор. Над холмами на востоке ощущалось первое дыхание зари, и я различила на земле три тела, одно принадлежащее девочке. Даже не приближаясь, я поняла, кто это. Мне захотелось узнать, что подумал папа. Одного из этих людей он подстрелил, а остальные, скорее всего, погибли, когда на крики раненого слетелись веспы. Я не сомневалась в том, что папа увидел трупы, но он даже не замедлил шаг.

Я была рада. Папа не должен чувствовать свою вину. Он защищал нас, и в тот момент он был самым храбрым папой на свете, лучшим из лучших.

Мы приблизились к воротам. Джуд вышел вперед и изучил запор. Обернувшись, он показал знаками:

– Думаю, будет слишком шумно.

Поэтому мы перелезли через ограду, сначала мы с Джудом, затем мама, и, наконец, мы все втроем помогли перебраться папе. Я с радостью отметила, что он выглядит лучше. В предрассветных сумерках папа казался крепче, раны у него на лице кровоточили не так заметно.

Остановившись, мама посмотрела вправо. Там, на углу у стены, лежала ее мертвая мать. Я снова вспомнила улыбку у бабушки на лице, когда она пробегала мимо, и мне захотелось узнать, о чем она в тот момент думала. Бабушка знала, что умрет, и в страшных мучениях. Но она думала о том, как защитить своих близких, которых так любила.

Долго задерживаться на таких мыслях я не могла. Это было слишком болезненно, к тому же вселяло чувство безысходности. Никто не узнает о жертве, принесенной бабушкой. Никому не будет до этого никакого дела.

Линна была глубоко верующим человеком. Мы с ней частенько беседовали о Боге, и я видела, как ее огорчает мой атеизм. Но она относилась с уважением к моей жизненной позиции и моим словам о том, что я не смогу отказаться от своих убеждений, просто чтобы доставить ей радость. Бабушка никогда не пыталась навязать мне свою веру. Мне хотелось надеяться, что вера помогла ей в эти последние жуткие мгновения.

Тронув маму за руку, я указала на дорогу. Мама бросила на меня рассеянный взгляд, затем тряхнула головой. Она направилась вперед к тому месту, где должны были лежать останки ее матери. Мы увидели, как она, остановившись, какое-то время смотрела вниз. Наклоняться мама не стала. Она просто смотрела.

Затем мама вернулась к нам, и единственным, что она показала знаками, было: «Преподобного» там нет».

Мы двинулись дальше. Не прошло и двух минут, как Джуд, оглянувшись назад, остановился и ткнул рукой.

Свет в доме погас.

– «Сумерки»? – показал жестами Джуд.

Я кивнула. Все шло к тому. Когда и так все плохо, становится еще хуже.

* * *

Он ждал нас на мостике, перекинутом через ручей в ста метрах от дороги. Джуд заметил его первый, а мама, увидев его, подняла ружье и прицелилась. Какое-то напряженное мгновение мне казалось, что она выстрелит, но мама не поддалась этому безумному порыву, хотя все ее естество излучало страшные волны ярости.

«Преподобный» направился к нам. Он был совершенно один. Теперь он действительно сильно хромал, одна рука была неловко прижата к груди, белый воротничок покрылся брызгами крови. Возможно, его зацепила дробь из ружья, и мне хотелось надеяться, что это причинило боль. Я не сомневалась, что впоследствии буду думать о нем, как о жалкой жертве, достойной сострадания, однако в настоящий момент он был чудовищем.

Я не представляла себе, как «преподобному» удалось спастись от бури веспов, отнявших жизнь высокого мужчины и моей бабушки. Но я не собиралась опускаться до того, чтобы спрашивать у него.

Вдоль дороги тянулась канава, и «преподобный» остановился на противоположной стороне, щурясь на меня. Очки он потерял. Присутствие остальных членов моей семьи он словно не замечал. Я лихорадочно огляделась вокруг, опасаясь ловушки или западни, но рядом больше никого не было. Возможно, все остальные «притихшие» погибли, или же они бросили своего «преподобного» после того, как тот не выполнил свое обещание.

Мама по-прежнему целилась в него из ружья. Ее трясло, я видела, что она дышала учащенно, однако ствол ружья был совершенно неподвижен. «Преподобный», казалось, даже не замечал оружие. Чем дольше он смотрел на меня, тем сильнее мне хотелось, чтобы мама выстрелила. Если мы отбежим в сторону достаточно быстро, быть может, нам удастся спастись, прежде чем крики раненого обрекут его на страшную смерть.

Но, разумеется, мы не сможем укрыться от веспов, которые устремятся на нас. Только не на открытом месте. Я видела неподалеку несколько тварей, сидящих на деревьях и в кустах и кружащихся в воздухе, достаточно близко, чтобы наброситься на нас за считаные секунды.