Безмолвие

Стемнело, но недостаточно быстро, чтобы скрыть жуткое зрелище. К тому же из дома во двор проливался беспощадный свет.

Прошло несколько минут, прежде чем Хью сообразил, что он скрылся за стеной и близкие больше не могут его видеть. «Они догадаются, что я прячусь, чтобы не подвергать себя опасности», – подумал он, но тем не менее выпрямился во весь рост и оглянулся на пригорок.

Лунный свет посеребрил местность вокруг. Элли уже спустилась вниз и была меньше чем в двадцати метрах от ограды, а позади нее Хью разглядел Линну, следом за которой спускались Келли и Джуд. Увидев отца, Элли застыла и поднесла к лицу руки, не скрывая своего облегчения.

Хью поднял обе руки и медленно опустил их. И, отделенные друг от друга, но все равно рядом, они ждали, пока завершится кровавое пиршество веспов.

* * *

Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем первый весп наконец оторвался от трупа и улетел прочь. Вскоре за ним последовали и другие. Старуха лежала на земле, озаренная полоской света, выплеснувшегося из открытой двери. От нее остались лишь кучка разорванной одежды да окровавленные кости, даже отдаленно не напоминающие человеческое тело. Если бы Хью не видел, как она упала, он бы даже не понял, что́ у него перед глазами.

Родные медленно приблизились и остановились по ту сторону стены, так близко, что до них можно было дотянуться рукой. Все подняли руки. В полной тишине это было красноречивее любых слов.

Хью указал на дом:

– Теперь он свободен.

– А что насчет веспов? – показала знаками Элли. – Кто-то мог залететь внутрь.

– Вот почему вам придется подождать здесь, – сказал Хью.

– Здесь холодно, – пожаловалась Линна.

– В доме тепло. Печка еще горит. Дайте мне какое-то время, я помашу в двери, когда будет безопасно.

– Ты войдешь в эту дверь? – спросил Джуд.

Мальчик не мог оторвать взгляда от того, что лежало в полоске света. У Хью не было никакого желания идти этой дорогой и смотреть на останки старухи. Ведь в этом случае ему придется пройти по ней. Но эта дверь открыта, тогда как остальные могут быть заперты. Это самый быстрый и простой путь в дом.

– Я помашу рукой, – повторил он. – Скоро мы будем внутри. В безопасности.

Последнее слово, показанное жестами, повисло в воздухе без ответа. Устало улыбнувшись, Келли кивнула на дверь.

На этот раз Хью захватил с собой ружье.

Он пересек погруженный в темноту двор. По мере приближения к дому он испытывал нарастающее беспокойство. В проливающемся из окон свете было проще смотреть, куда поставить ногу, а все указывало на то, что веспы совершенно слепые, и тем не менее Хью чувствовал себя у всех на виду, полностью беззащитным.

Остановившись, он собрался с духом, готовясь к тому, что ему предстоит увидеть.

По всей площадке перед дверью были разбросаны окровавленные тряпки. Кости старухи обнажились: арка грудной клетки, тусклый блеск черепа, окруженного спутанными седыми волосами. Одна рука продолжала сжимать рукоятку тесака. Большинство пальцев было обглодано до костей, несколько ногтей еще можно было различить. Они были покрыты розовым лаком. Хью несколько раз судорожно вздохнул и выдохнул, борясь с нахлынувшей тошнотой.

Рядом валялись дохлые веспы, кровь их была более густой и темной, чем кровь старухи. Ступая осторожно, Хью приблизился к ним, но так и не смог заставить себя прикоснуться к мертвой твари мыском ботинка. Хотя у веспов были вспороты животы и выпотрошены внутренности, Хью боялся, что они все равно взлетят в воздух и набросятся на него.

Перешагнув через останки, он приблизился к открытой двери. Она привела прямо на просторную кухню. В середине стоял большой деревенский стол, вдоль трех стен выстроились шкафы и столики. Из кухни выходили две двери, но Хью с облегчением отметил, что обе плотно закрыты. Остановившись в дверях с ружьем наготове, он затаил дыхание и прислушался. В доме стояла полная тишина.

На разделочной доске на столе были разбросаны ингредиенты для вечерней трапезы: лук, грибы, упаковка яиц, миска. У Хью заурчало в животе, и он постарался вспомнить, когда в последний раз ел что-либо существенное. И не смог. Время словно искривилось, и эта новая жизнь тянулась уже целую вечность.

Хью прошел на кухню, двигаясь медленно, смотря себе под ноги, чтобы ничего не задеть и ни на что не наступить, огибая стол и оглядываясь по сторонам в поисках веспов. У одной стены стоял большой буфет с тарелками, чашками и блюдцами. Больше на полках ничего. Над столом висела металлическая корзина с кастрюлями и сковородами. Веспов нет. Нагнувшись, Хью заглянул под стол, затем, подойдя к двум дверям, ведущим в дом, осторожно надавил на них. Обе двери были закрыты на защелки.

Возможно, в доме есть и другие люди. Проверить это было невозможно, не открывая двери, но Хью не хотел этого делать до тех пор, пока его близкие не войдут в дом и не закроют за собой входную дверь.

Остановившись в дверях, он постарался сообразить, не осталось ли еще каких-либо дел. На земле блестели останки старухи. У него в желудке все перевернулось.