Безмолвная

«Да. А что? Собираешься кому-то сказать? Добиться, чтобы меня остановили?»

«Нет. – Он выжидающе смотрит на меня. Я делаю глубокий вдох и собираюсь с силами. – Я… я хочу пойти с тобой».

Слова слетают с моих пальцев прежде, чем я успеваю их остановить. Эта мысль зрела в глубине моего подсознания весь вечер, но, пока я ее не высказала, я не отдавала себе отчета, что именно собираюсь сделать. Беда Чжан Цзин заставила меня понять, что у нас ничего не изменится… Если кто-то не постарается все изменить.

Ли Вэй недоверчиво смотрит на меня, а потом у него вырывается смешок – довольно резкий.

«Ты? Изнеженная, балованная художница? Ты ведь уже не та храбрая девчушка. Не отнимай у меня время. У меня много дел».

Он качает головой и собирается уйти, но я хватаю его за рукав. Помня, как на меня в прошлый раз подействовало прикосновение к нему, я стараюсь тут же его отпустить и держаться на почтительном расстоянии.

«Какая храбрая девчушка?» – недоуменно переспрашиваю я.

Он чуть медлит с ответом.

«Та, которая забралась на прогнивший сарай, хоть и знала, что это опасно. Просто чтобы доказать, что может. Я тогда счел тебя такой смелой! Смелой, отважной и красивой. И я считал так много лет, пока… Пока ты не изменилась».

От мысли о том, какое недопонимание встает между нами, мне становится больно.

«Я не менялась, – говорю я. – Слушай, я обдумала то, что ты сказал – что нам больше нельзя просто думать только об одном дне, как сейчас. Я видела сестру… Она именно такая. Недовольна своей жизнью, но уверена, что другого варианта просто не существует. Я не могу допустить, чтобы она так жила, без всякой надежды. Я хочу тебе помочь. Я тоже хочу поговорить с Хранителем и посмотреть, нельзя ли все изменить».

Я говорю путано – совсем не так убедительно, как хотела бы. Несколько долгих мгновений Ли Вэй внимательно на меня смотрит. Утренние дождевые тучи исчезли. Солнце уже село, а луна еще не взошла. Дорожки в поселке освещены факелами, которые отбрасывают мерцающий свет и неверные тени, но я вижу достаточно хорошо, чтобы понять: он пытается определить, правду ли я говорю. И если я не ошибаюсь, то в его взгляде даже вспыхивает надежда, словно он тоже думает о том, не можем ли мы как-то исправить наше прошлое.

Но в конце концов он снова качает головой.

«Нет. Это слишком опасно, Фэй. Ты не справишься. Мне и так сложно будет выжить. Я не могу постоянно тревожиться еще и за тебя».

«Я не буду обузой! – заявляю я. – Я могу тебе помочь».

Теперь ему явно становится смешно.

«И как же? Ты перетянешь на свою сторону Хранителя Дороги, нарисовав ему картину?»

Я досадливо вздыхаю.

«Хлопни в ладоши», – велю я ему.

Он смотрит на меня с вполне понятным недоумением. Я нетерпеливо взмахиваю рукой, и, пожав плечами, он делает три хлопка. Звук получается отрывистым и громким.

«А теперь снова, – приказываю я и отворачиваюсь. Я жду – и ничего не слышу. Проходит несколько секунд. Я поворачиваюсь обратно и возмущенно смотрю на него. – Ты не хлопал!»

Он немного удивлен, но снова пожимает плечами.

«А в чем смысл?»

«Просто сделай, – требую я. Я поворачиваюсь к нему спиной, и на этот раз он хлопает. Я снова смотрю на него. – Ты только что хлопнул три раза».

Эта процедура ему явно непонятна, но он, похоже, еще не понял, что происходит нечто.

«Ну и что? Я и в первый раз так сделал».

«Тогда хлопни другое количество раз, а я тебе скажу, сколько. – Видя, что он совершенно сбит с толку, я добавляю: – Делай».

Он хлопает четыре раза, и я называю ему число. Потом два. Потом семь. А в последний раз он вообще не хлопает, а когда я оборачиваюсь, глаза у него невероятно округлились.

«В этот раз ты не хлопал», – говорю я.

«Как ты это делаешь?» – спрашивает он.

Я сжимаю зубы и собираю все свое мужество, чтобы высказать то, чему сама едва могу поверить.

«Я могу слышать звуки: они появляются, когда ты хлопаешь. Я сама не понимаю в чем дело, но ко мне почему-то вернулся слух. Я это слышу. Я много чего слышу».

Эта идея настолько абсурдна, настолько выходит за пределы привычного, что Ли Вэй даже не пытается отнестись к ней серьезно. Он смотрит на меня так, словно мы снова дети, увлекшиеся какой-то игрой.

«Это какой-то фокус. Ну-ка, Фэй, объясни, как ты на самом деле это делаешь!»

«Это не фокус! – возражаю я ему. – Это продолжается уже два дня, и мне это непонятно. Вот почему я была так рассеянна, когда твой отец погиб, Ли Вэй. Ты первый, кому я рассказала. Ты должен мне поверить».

Он пристально на меня смотрит.

«Не может такого быть, – говорит он, хоть вид у него не такой уж и уверенный. – Слух для нас потерян».

«Не для меня», – уточняю я.

«Тогда почему только для тебя?»

«Хотела бы я знать… Ты даже не представляешь себе, каково мне было!»

Я начинаю ломаться под бременем этой тайны, и, кажется, Ли Вэй это замечает. Его лицо смягчается, наполняется симпатией, которую я уже давно не видела. По привычке он протягивает ко мне руки, собираясь утешать, как в детстве.

Я чуть было не позволяю ему это сделать, однако осознание важности происходящего дает мне силы подавить свои желания. Отступая на шаг, я стараюсь выглядеть стойкой.