Безмолвная

(Кас) Да. Мне это стоило значительных затрат и риска, но иного выхода у меня не было.

(Верн) Был.

(Кас) Нет.

Короткий веский ответ должен дать ему понять, что у меня на этот счет нет никаких сомнений. Но если этого не произойдет, я надеялась убедить его своими дальнейшими пояснениями.

(Кас) Пойми, я не могла обратиться ни в органы, ни к знакомым, ни к сотрудникам компании. Роберт постепенно вытеснял из моей жизни всех людей, которые были ему неподконтрольны. С определенного момента я оказалась одна. Могла рассчитывать только на Глазура, а у него поле для маневра тоже было ограниченно.

(Верн) Короче, в итоге ты нашла идиота, который вытянул тебя из этого дерьма…

(Кас) Я знала, что ты сделаешь все.

Некоторое время ответа не было.

(Верн) Ты — больная.

Я не знала, что ему написать. И не потому, что не хотела ввязываться в выяснение отношений. Просто не была уверена в том, каким именно должен быть ответ.

Иногда на меня находило удовлетворение, что я живу в своем собственном, пусть и искривленном, мире. Он сложился под влиянием насилия, опасности и… алкоголя. Я не помнила, когда в последний раз обходилась днем без выпивки, а ночью — без избиения.

Бывали минуты, когда я сама себя видела чокнутой. Но с ума не сошла, нет. Наоборот, поступала рационально. Спасла своего ребенка с помощью единственно возможного способа…

Глотнув кофе, я тряхнула головой, приходя к выводу, что нужно продолжить разговор. Ведь я в долгу перед Дамианом.

(Кас) Мне был нужен тот, кто способен на все. И кому я смогла бы доверить все средства со счетов Роберта. Понимаешь меня?

(Верн) Нет. И вряд ли найдется кто-то, кто понял бы. Тебе надо лечиться.

(Кас) У меня не было выхода, Верн.

(Верн) Ты могла рассказать мне правду.

(Кас) И рассчитывать на то, что ты вдруг забудешь, что я тебя обманывала? Что ты, руководствуясь обычным сочувствием, станешь рисковать жизнью, помогая мне? Пока Ева была где-то там?

Теперь он не знал, что ответить.

(Кас) Я не могла позволить себе такой риск. На кону стояла жизнь моего сына.

(Верн) Существовало немало иных способов сбежать от Рейманна.

Если б Дамиан сейчас сидел за столиком напротив меня, я рассмеялась бы ему в лицо. Он не знал, каким человеком был Роберт Рейманн. Не отдавал себе отчета, какие дела творили его люди. И он сам.

(Кас) Уверен?

(Верн) Да.

(Кас) Тогда, скажи, пожалуйста, каким образом я могла все это совершить? От побега до получения всех тех средств, которые обеспечат будущее моему сыну… Объясни, как я могла найти кого-то, кто не только помог бы мне вырваться из ада, в котором я пребывала, но и не обворовал бы потом?

Я не ждала ответа. Даже если какой-то и появился в голове у Дамиана, тот сам отказался от него. Может быть, он наконец придет к такому же выводу, что и я. О том, что у меня не было иного выхода.

Я неустанно повторяла это себе, но понимала, что убедить на сто процентов мне не удастся даже саму себя.

Да и могла ли я, с учетом всего, с чем столкнулась, оценивать хоть что-нибудь адекватно? Употребление алкоголя в течение нескольких лет привело к тому, что в моем сознании почти стерлась граница между тем, что оправдывается обстоятельствами, и тем, что недопустимо…

Нет. В таком оправдании нет смысла. Все, что я совершила, делалось во имя спасения Войтека.

Я хотела написать об этом Дамиану, но решила, что не нужно. Он принял меня за другого человека, но понял мою мотивацию. И понял кое-что еще, что не давало мне покоя. То, что, как злобный призрак, будет угрожать мне все последующие годы…

(Верн) Это ты ее убила.

(Кас) Нет!

(Верн) Она погибла из-за тебя.