Безмолвная

(Кас) Я не имею к этому никакого отношения, Верн!

(Верн) Не п…! Это из-за твоих махинаций Ева или сама решила появиться, или люди Каймана напали на ее след. Так или иначе, это ты привела все в движение. Это, б…, на твоей совести! А я не успокоюсь, пока не найду тебя. И, клянусь, ты ответишь за все, что натворила!

Я на мгновение замерла. Потом глянула в направлении столика, за котором расположились Войтек и Глазур, и захлопнула крышку ноутбука. Словно закрыла за собой дверь, оставив за нею Вернера с Робертом и все другое, связанное с моим прошлым.

Допив кофе, я устремила взгляд на то, что было за окном. По автостраде мчались машины. Некоторые из них сворачивали к заправке возле «Макдоналдса». Жизнь продолжалась в обычном ритме, и никого не волновало, что я натворила.

Ежегодно в Польше погибает до двадцати тысяч человек. Ежедневно пропадает более пятидесяти.

Какое значение имело то, что я украла личность у одной из пропавших? Даже если это привело к ее смерти, не было ли это ценой, равнозначной той, что следовало заплатить во имя спасения собственного сына от трагедии? От зла, которое Роберт однажды мог сотворить с ним…

В душе я уверена, что спасла многих. Организация моего мужа из-за внутренней войны за власть рано или поздно рассыплется. Благодаря этому исчезнет немало людей, о существовании которых я даже не знала.

Я еще некоторое время размышляла о последствиях своих действий, пока мы с Войтеком и Глазуром ехали на запад. И утвердилась в бесплодности попыток убедить саму себя. Совершив несколько мерзостей, я должна была с этим смириться. Понесу ли я когда-нибудь наказание?..

Такое, на какое рассчитывает Вернер, — вряд ли. Никто меня не найдет, никто не нападет на наш след. Мы оставим всё позади, и никто не пойдет за нами.

Никто, кроме Евы, которая стала частью меня.

Послесловие

Статистика гибели людей в Польше пугающая, но еще более пугает ситуация с домашним насилием в отношении женщин. Когда речь заходит об этом, кровь буквально стынет в жилах. Данные свидетельствуют о том, что в течение года с ним сталкиваются от семисот тысяч до миллиона полячек. Еженедельно по этой причине погибают трое женщин.

Эти сведения и послужили поводом для написания данной книги. Я размышлял: как далеко может зайти женщина, оказавшись в подобной ситуации, если под угрозу встает не только ее жизнь, но и ребенка? И если шанс на спасение не имеет ничего общего с моралью?

Я предвидел, что поиск ответа на данный вопрос будет нелегким, — и работа над книгой это подтвердила. В определенный момент я понял, что не вправе рассчитывать на счастливое окончание истории. И начал размышлять: каким оно могло бы стать с точки зрения двух главных героев?

Кассандре удалось спастись, но при этом она уничтожила остатки жизни Вернера. Более того, способствовала смерти невинного человека. Она осуществила свои намерения, реализовала весь свой план. Но принесло ли это ей счастье? Над ответом, пожалуй, не стоит задумываться.

А может ли рассчитывать на счастливый финал любая другая женщина, оказавшаяся в ее положении?

Надеюсь, что да. Надо признать, многое зависит от того, как мы сами ежедневно ведем себя, как реагируем на подобные события, какие позиции при этом занимаем и как относимся к тому, что происходит в обществе. Физическое насилие предшествует психическому. А оно основывается на примерах, усваиваемых нами на протяжении всей жизни.

Овеществление женщин — даже употреблением выражения «классная задница» или инфантильной оценкой по десятибалльной шкале — сеет зерна пренебрежения в психике молодых людей. А «болячка», вырастающая из него, очень трудно излечима.

Это проблема не только наша. От домашнего насилия в мире гибнет больше женщин, чем в дорожно-транспортных происшествиях. Больше, чем от рака или малярии, которая в странах тропической и субтропической Африки продолжает выкашивать массу людей.

По данным всемирной правозащитной организации «Международная амнистия», от домашнего насилия страдает каждая третья женщина в мире. До сих пор в некоторых государствах не существует запрета на так называемое супружеское насилие, и это не самые отсталые страны. В Лондоне, не имеющем ничего общего с государствами третьего мира, более сорока процентов женщин признают себя жертвами домашнего насилия. А сколько еще молчат об этом? Этого мы, наверное, не узнаем никогда. Спрашивается только, почему. Оттого, что не можем, — или от того, что не хотим?

Надеюсь, с помощью этой книги мне удалось во всеуслышание рассказать о нескольких важных вещах — себе, а также, возможно, другим. И первое является для меня, пожалуй, наиболее важным.

За помощь в этом я благодарен: