Безмолвная

Прости, что заставляю ждать. Но я должна быть уверена, что эта запись попала в руки именно тебе. Только личная проверка, только твое присутствие в указанном месте могут убедить меня, что все нормально.

И кто знает… Возможно, там же ты найдешь и меня.

Запись закончилась, и я ощутил, что уже в которой раз задерживаю дыхание. Ничто из того, что я услышал, не имело смысла. Ева действительно всегда жила обеспеченно, но я никогда не сказал бы, что условия ее жизни были шикарными.

Впрочем, вполне возможно, что ее отец опасался пристального внимания со стороны закона…

Я помассировал виски, стараясь унять боль, вызванную услышанным. Слушая запись, я почти физически ощущал присутствие Евы где-то неподалеку. Знал, что она ждет меня и что с ней все нормально.

Но я не знал, когда моя невеста сделала запись и что с ней было потом.

Наконец, я не знал точно, действительно ли найденное полицией тело принадлежит кому-то другому.

Теперь, после упоминания о негласных связях ее отца с преступным миром, я действительно мог ожидать всякое. И мой измученный разум невольно использовал эту информацию, выстраивая наиболее мрачный сценарий.

Я решил, что немедленно пускаюсь в дорогу, словно таким образом мог оставить позади все сомнения и опасения. Запаковав ноутбук, подошел к окну и глянул на часы. Отец уже должен был приехать, привезти мне немного одежды, дорожную сумку и наличные деньги. Может пройти немало времени, прежде чем я вернусь в Ополе. А потому нужно быть готовым ко всему.

Отец, однако, пока не объявлялся, и это вызывало у меня беспокойство. Обычно он очень редко опаздывал, даже на ничего не значащие встречи.

Как только я подумал, что кто-то мог дознаться о моем переходе на следующий уровень поисков, в горле у меня сразу пересохло.

Нет, такое невозможно. Никто не мог узнать о моих открытиях в виртуальном пространстве. Ева позаботилась о том, чтобы наша связь была недоступной для случайных людей. Она спрятала нас в «Глубокой сети».

Опершись о подоконник, я устремил взгляд на виднеющиеся вдали поля, думая о своей невесте и о том, могу ли я и дальше считать ее таковой.

Эта мысль была словно катализатор в опасной химической реакции. В моей голове словно рванул термоядерный заряд. Вопросы мельтешили один за другим, вытесняя из разума рационализм.

Что происходило после того насилия? Почему Ева исчезла на столь долгое время? Кто такой Фил Брэдди? Из-за чего был убит Блицер? Кто его убил? Что скрывала от меня Ева, когда мы были вместе?

Хаос в голове отразился и на моем физическом состоянии. Поймав себя на том, что мои руки начали трястись, я, прикрыв на несколько секунд глаза, глубоко вздохнул и потер виски. А когда снова открыл глаза, увидел остановившееся на парковке мотеля такси.

Отец заплатил водителю и коротко переговорил с ним, вероятно, попросив подождать его. Затем вышел из машины, а я повернулся и взял сумку. Я был готов отправиться в путь. Перед тем как открыть дверь, глянул еще раз в окно и заметил подъехавший «Опель Вектра» черного цвета, который стал парковаться неподалеку от такси.

В отличие от многих других, я не различал регистрационные номера не обозначенных обычным образом полицейских автомобилей, но знал, что сотрудники полиции часто передвигаются на автомобилях этой модели.

В течение нескольких секунд я присматривался к двум мужчинам внутри «Опеля». Они не выходили из машины, но совершенно явно следили за моим отцом.

Стало понятно: у меня возникли проблемы.

6

Я ела молча. Главным образом потому, что Роберт с Войтеком с головой ушли в подготовку домашнего задания. Никогда не отличаясь способностями к математике, я не вмешивалась в их занятия.

Школа явно перегружала учеников домашкой. Достаточно было взглянуть на моих мужа и сына: они тратили на нее даже свое обеденное время. Хотя, согласно научным исследованиям, даже семьдесят минут, ежедневно уходящие на домашние задания, оказывают на психику детей деструктивное воздействие. Специалисты утверждают, что чрезмерная учебная активность дома приводит к хроническому депрессивному состоянию.

Наиболее впечатлило меня то, о чем говорил гуру в данной сфере Гарри Купер из Университета Дьюка. Он заявлял, что нет ни одного доказательства, что такие образовательные методы влияют на учащихся позитивно. Однако мы продолжаем использовать их, как будто от этого зависит количество знаний, воспринятых нашими детьми…

Я посмотрела на Войтека, стараясь сосредоточить внимание на нем, а не на Роберте. Мои мысли бежали мимо домашних заданий и их влияния на моего сына. Бежали они в направлении того, какое влияние оказывает на него отец. Станет ли Войтек, повзрослев, таким же, как он? Не таится ли где-то глубоко в нем зло, которое мне хорошо знакомо? И не пробудится ли оно в определенный момент?