Безмолвная

Но понимание того, каким образом я этого добилась, действовало на меня парализующе. Перед глазами до сих пор как в тумане стоял Роберт, в шею которого впился кусок стекла. Я будто наблюдала за всем этим издали. Видела, как жизнь покидает моего мужа. Видела саму себя, обхватывающую его тело и падающую с ним рядом с Вернером…

Я посмотрела на Дамиана. Тот, опершись локтем о подлокотник дверцы, пустыми глазами смотрел прямо перед собой. Я видела, что он пытается уложить всё в своей голове, и была уверена: у него ничего не получается. И одна из причин этого — я.

Он заметил мой взгляд и ответил слабой, мимолетной улыбкой; она исчезла так же быстро, как и появилась. Наверняка из-за боли. Лицо у него было синее, распухшее. Я боялась, что Вернер напугает своим видом Войтека, но мой сын — видимо в полумраке — не заметил следов побоев и сейчас спокойно спал на заднем сиденье.

— И?.. — тихо спросил Дамиан.

— Думаю, с чего начать.

— Хм…

— Есть предложения?

— Начни с того, о чем говорила в последней записи, — с мороженого в жаркий день. — Он пристально посмотрел на меня, а я стиснула руки на рулевом колесе.

— Между прочим, мне это последнее название почему-то понравилось, — добавил Дамиан.

— Хотела на финише впрыснуть в тебя немного оптимизма.

— Не получилось, — вполголоса заметил он. — Может, потому, что в результате ты оставила меня ни с чем…

— Ни с чем?

— Твоя подсказка ни на что меня не навела. Не наводит и сейчас.

Дамиан смотрел вдаль, прищурившись, словно пытался выловить что-то взглядом в ночной мгле. Дорога была пуста, навстречу нам не попалось ни одной машины.

— Место, которое могу узнать только я… И время, о котором я должен знать, — проговорил Дамиан. — Что все это означает?

— Немногое…

— Сам я не додумался.

Я глянула в зеркало заднего вида. Войтек крепко спал. Видно, впечатлений минувшего дня у него хватало. К тому же мы разговаривали очень тихо, и можно было не беспокоиться, что наши слова разбудят его. Я глубоко вздохнула…

— Я имела в виду лишь то, что совсем скоро встречусь с тобой, Тигр, — прошептала я. — Что сообщу тебе о времени и месте встречи, и только ты будешь знать об этом. Вот и всё.

— И как ты намеревалась это сделать?

— Через «РИЧ».

— Собиралась мне обо всем рассказать? Вот так?

— Не «вот так», — поправила я. — Я готовила тебя к этому в течение долгого времени, верно?

Дамиан молчал — и такой его ответ был для меня, пожалуй, самым болезненным из всех возможных. Я понимала: мне придется принять все его упреки. Это была цена, которую мне предстояло заплатить за свои недомолвки.

— Зачем все это? — спросил он наконец.

— Я все тебе объясню…

— Ладно, начинай.

— Хотела бы, но…

— Что «но»? Нужно остановиться в отеле и поговорить за бокалом вина?.. Нет, это разговор, не терпящий отлагательств.

Он был прав. Хотя я многое отдала бы за то, чтобы глотнуть сейчас просекко. Мне казалось, что после всего случившегося алкоголь перестал действовать. Адреналин ускорил обмен веществ, полностью отрезвив меня.

Хотя на самом деле было иначе. Неважно, как я себя ощущала, но вести машину мне было нельзя еще несколько часов. То есть, если б нас остановила полиция, а я была бы за рулем, все могло закончиться печально. Ну и потом, просто увидев наши лица, ни один полицейский не отпустил бы нас, пока не узнал, что с нами случилось.

— Ты очутилась в Велькопольске, — напомнил Вернер. — На этом закончилась последняя запись.

— Да.

— Когда это было?

— Вскоре после того, как я дала показания на Каймана.

— Они напали на твой след?

— Нет, но… — Я глубоко вздохнула. — Мне постоянно казалось, что меня отделяет от этого всего лишь один неосторожный шаг.

Дамиан кивнул.

— Я постоянно ощущала нависшую надо мной опасность, Тигр. Беспрерывно!

— Понимаю.

— И память о том, что случилось…

Вернер молчал. На хмуром небе его жизни наверняка ходили точно такие же мрачные тучи. Он отлично понимал меня.

— Оно разрушило все мои планы…

Дамиан убрал локоть с дверцы и, откинувшись на спинку сиденья, глянул на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я видела свою жизнь лишь сквозь призму тех событий и связанного с ними страха. Понимаешь?

— Конечно.

— Все, что я делала, было обусловлено именно этим. Любая мелочь просчитывалась…

— И на чем основывались расчеты?

— На стремлении обеспечить себе безопасность. Это стремление овладело мной, приведя на грань сумасшествия… А может, я и вправду сошла с ума?

Я надеялась, что он улыбнется и скажет, что это точно; мол, человек в здравом уме вряд ли придумает такой план. Но Дамиан молчал.

— Стала изучать психологию бизнеса, — продолжила я.

— Окончила?

— Да.

— А я сошел с дистанции. Не стал магистром…

— Знаю. Я старалась отслеживать все, что с тобой происходит…

— И ни разу не пробовала связаться? Дать знать, что жива? Сообщить, что с тобой всё в порядке и ничто тебе не угрожает?

— Я думала, что…

— Что?

На заднем сиденье беспокойно дернулся спящий Войтек, и я поняла, что мы заговорили громче, чем нужно. Вернер, извиняясь, приложил ладонь к груди и снова уставился перед собой.