Безмолвная графиня

Она вышла, громко хлопнув дверью. Кардемор повернулся посмотреть туда, где она только что стояла, но тут дверь снова распахнулась. Маргарет, неотразимо прекрасная, как всегда, когда верх брал ее ирландский темперамент, бросила через порог:

– Ставлю вас также в известность, Эрон Уолфорд, что я взяла на себя смелость вышвырнуть вашу любовницу, пока вас не было в городе. – Она вздернула подбородок, снова хлопнула дверью и удалилась.

Секунд пять он стоял, окаменев от шока, а потом ринулся за ней.

– Маргарет! – закричал он, распахивая дверь. Она была на середине лестницы и, не обернувшись, продолжала спускаться вниз. – Черт побери… – он схватил ее за локоть и повернул к себе лицом.

Она вырвалась и влепила ему пощечину, такую сильную, что у него на секунду закружилась голова.

– Мерзавец! – закричала она, не обращая внимания на слуг. – Не прикасайтесь ко мне! Как вы смеете!

Он не понял, о чем она говорит, что именно в его словах так ее задело. Не обращая внимания на крики, он взвалил ее себе на плечо и начал подниматься вверх по лестнице.

– Эрон Уолфорд! – в бешенстве кричала Маргарет. – Отпустите меня!

– Я передумал насчет вашего предложения. Добро пожаловать в мою постель.

– Ну так я тоже передумала! – горячо заявила она. – Отпустите меня!

– Мама! – послышался снизу испуганный голос Изабель. – Дядя Эрон!

Он осторожно повернулся, не отпуская Маргарет.

– Ничего не происходит, Изабель. Твоя матушка и я собираемся устроить продолжительную… дискуссию. Скажи слугам, чтобы не беспокоили нас.

Он захлопнул и запер дверь своей спальни, а потом швырнул ее на свою постель.

– Я не собираюсь спать с вами! – заявила она в ярости, пытаясь выкарабкаться, когда он подмял ее и прижал своим телом.

– О нет, собираетесь. И я не остановлюсь на этот раз. – Он поцеловал ее, не обращая внимания на все ее протесты, и продолжал целовать до тех пор, пока она не ответила ему поцелуем.

– Ну а теперь, – сказал он, тяжело дыша, – вы хотите меня, Маргарет?

– Да.

– Прекрасно. – Он встал на колени, взял ее платье двумя руками и начал стаскивать его. – Потому что я мечтал о вас чуть ли не каждую минуту все последние двенадцать лет. Вы понимаете?

На ее лице появилось такое колдовское выражение, какого Кардемор не видел никогда в жизни.

– Понимаю, Эрон. Но вы же рвете великолепное платье, дорогой!

Он отбросил в сторону платье и энергично принялся за ее туфли и нижнее белье.

– Я куплю вам новое вместо этого. – Он попытался освободиться от собственной одежды. – Какое хотите. Все что хотите.

Она села и, отстранив его руки, легко расстегнула пуговицы на его рубашке.

– Отлично, – прошептала она, целуя его. – Я люблю вас, Эрон.

– О Господи. – Он взял ее лицо в ладони и заставил ее посмотреть на себя. Он никогда не чувствовал себя таким напуганным. – Не говорите этого.

Она распахнула его рубашку и прижала ладони к его груди.

– Я буду говорить все, что хочу. Я люблю вас.

Он дрожал от желания.

– Ну так любите меня. Ненавидеть будете потом.

Она осыпала его широкую, испещренную шрамами грудь легкими поцелуями, а ее пальцы в это время трудились над брючной застежкой.

Он сгорал от нетерпения, но старался не спешить. И она, эта прекрасная великодушная женщина, отвечала ему прикосновением на прикосновение, поцелуем на поцелуй, ни в чем ему не отказывая. Он ласкал ее руками и губами, перестав сдерживать себя, потому что она требовала его ласк. Он никогда не встречал такой великолепной любовницы.

– Я люблю вас. – Он повторял это снова и снова, не в силах остановиться. Потому что этот акт действительно был актом любви. Первый раз в его жизни это была любовь, которая изменила все.

Потом они тихо лежали рядом. Он прижимал ее к себе, а ее голова покоилась на его плече. Они молчали. Он заговорил первым:

– Я полюбил вас с первого взгляда. Вы помните, когда это было? На похоронах моего брата.

Она улыбнулась.

– Правда? Это беспокоит вас, Эрон?

– Нисколько. А тогда я боялся оскорбить вас своим вниманием. Тело мужа еще не предано земле, а его братец уже поглядывает на вдову.

Она хмыкнула, дыша ему в грудь.

– Я никогда не любила Джорджа. Наша женитьба была сделкой, и любовь в расчет не принималась. Я достаточно уважала его, родила ему ребенка, но не больше. Он не был легким человеком.

– Нет. Не был. – Кардемор лениво провел пальцами по ее руке. – Но должен сознаться, что он более легкий человек, чем я.

– О нет. Вы заблуждаетесь, Эрон. Очень сильно. С чего вы это взяли?

– Может быть, со слов моего отца?

– Возможно, – согласилась она. – Джордж походил на старого графа, у обоих были холодные сердца, не способные любить. Они даже друг друга не любили, лишь уважали. – Она подняла голову и улыбнулась ему. – А знаете, когда я влюбилась в вас, Эрон?

– Когда?

– В день рождения Лили. Когда ей исполнилось десять лет и никто из приглашенных детей не явился. Доктор объявил тогда, что она не может говорить потому, что ее языком завладел дьявол. Вы помните?

Он прикрыл глаза.

– Да.

Она подняла руку и погладила его изуродованную шрамами щеку.