Безмолвные тени Раминара

Забыла? Ага, щас! Да я минуты считаю до этого счастливого момента!

После работы даже решаю не тратить время на ужин. В самом шустром темпе заскакиваю в номер, чтобы схватить приготовленную ещё с вечера сумку, и мчусь на проходную. Эдер невозмутимо следует за мной. Впрочем, как обычно.

С совершенно счастливой физиономией влетаю в помещение, протягивая молодому парню в камуфляже свой пропуск. Пританцовываю от нетерпения, пока тот сверяет данные в базе, отыскивая разрешение. Вот только всё моё воодушевление очень быстро пропадает, сменяясь неприятным предчувствием, когда карточка возвращается ко мне со словами:

— Сожалею. Вы не можете покинуть территорию.

Что за…

Несколько секунд стою в полном ступоре, а потом меня прорывает:

— У меня отпуск! Вы нарушаете условия моего контракта! Это какая-то ошибка!

— Лидия Борисовна, — охранник смотрит на меня совершенно серьёзно. — Вашего имени нет в списке тех, кому разрешён выход за пределы исследовательского комплекса. Если произошла ошибка, то вам нужно это выяснять не у меня.

Верно. А вот это совершенно верно.

— Мой договор оформлял господин Подестов, — ставлю охранника в известность, чтобы не тянуть кота за хвост и решить всё прямо на месте. — У вас есть возможность поговорить с ним?

Прошу я не просто так. Визитка с номером Яна у меня до сих пор в сумочке. Вот только личного коммуникатора нет. Когда проходила эту своеобразную таможню, приехав сюда, меня недвусмысленно попросили расстаться со столь привычным браслетом связи. Секретность, видите ли! Так что сама позвонить ему я не могу.

— Разумеется, — тем временем коротко кивает парень, разворачиваясь к коммутатору.

Широкая спина закрывает мне обзор на появившееся изображение, а говорит мужчина тихо, плюс обратный звук идёт ему в наушник, так что вообще непонятно, как реагирует абонент на нежданную проблему.

Тихая возня у моих ног и недовольное ворчание подтверждают, что не я одна не в восторге от происходящего. Дог то встаёт, то снова садится в явном нетерпении, сердито наблюдая за действиями охранника.

— Не переживай, Эдер, — тихонько успокаиваю пса, потрепав его по загривку. — Всё сейчас исправят.

— Вас просят несколько минут подождать, — наконец, возвращается ко мне блюститель местного порядка. — Можете присесть там.

Он указывает на соседнее помещение с уютным угловым диванчиком, обрамлённым комнатной растительностью, и я, поскольку спорить смысла не имеет, усаживаюсь на мягкое кожаное покрытие.

Неприятная ситуация, мягко говоря. Я так рассчитывала, что можно будет отдохнуть дома, расслабиться; пусть на время, но избавиться от Эдера. При всей его собачьей деликатности, никак не могу привыкнуть к постоянному присутствию животного рядом. А теперь все мои надежды практически рушатся на корню. Понять бы ещё, в чём именно причина!

Проходит минут десять, прежде чем появляется Ян. Видок у маклера уставший и слегка помятый. Даже волосы небрежно уложены. И сразу становится ясно, что вот кому-кому, а ему сейчас точно отдых нужен. Возможно, даже больше, чем мне. Я с Яном последнее время не пересекалась, но, как поняла из чужих разговоров, высокое начальство слиняло восвояси, милостиво возложив на него контроль за комплексом. Представляю, какая это нагрузка…

— Добрый вечер, Лида, — покрытие упругого сиденья прогибается под тяжестью опустившегося на него мужского тела. — Мне передали вашу просьбу, но, честно говоря, я не понял, — тёмные глаза внимательно смотрят, — на каком основании вы желаете покинуть территорию?

— Но у меня же есть неделя отдыха, я хотела провести её дома, — стараюсь говорить спокойно, не раздражаясь. — Тем более, что в контракте это предусмотрено.

Тяжёлый вздох, и Ян извлекает на свет божий планшет, включая просмотр документов.

— Организация семидневного ежемесячного отдыха сотрудников, — начинает читать вслух, — является обязанностью работодателя в связи с согласием работника не покидать пределы исследовательского комплекса. Исключение составляет отпуск за пределами охраняемой зоны, предоставляемый в конце рабочего года, в размере двадцати пяти дней.

— Что? — не выдерживаю, выхватывая технику из рук мужчины, и впиваюсь глазами в светящиеся строчки.

Убедившись, что текст именно тот, который мне зачитали, и никто его не менял (а понять это легко — подпись осталась целой), возвращаю планшет владельцу. Сама дура. Вот как я могла быть такой невнимательной!

— Вы не расстраивайтесь, — успокаивающе мягко старается вывести меня из стресса Подестов. — В этом нет ничего страшного.

— И чем мне всё это время заниматься? — представляю себе перспективу провести неделю в номере и ужасаюсь. Это же скука смертная! Я не вынесу.

— А разве Леонов не передал вам проспект? И приглашение? — тёмные брови удивлённо ползут вверх.

— Нет. Какие? — соображаю, что мой несносный шеф всё-таки ухитрился мне мелко отомстить. Вот с-с-сволочь!

Изумление, возникшее на лице Яна Карловича, сменяется раздражением. Теперь он хмурится, по-видимому, приходя к тому же выводу, что и я. Барабанит пальцами по колену, потом бросает взгляд на мой багаж.