Безмолвные узницы

Ожидая полудня, я вошла в пустую часовню. Внутри она тоже оказалась неухоженной, с изображениями мучений Иисуса Христа и грубыми статуями святых. Я опустилась на колени ближе к алтарю и закрыла глаза, погружаясь в короткую молитву. На этот раз я молилась за себя, потому что ангел-хранитель человека, который всю свою жизнь провел за письменным столом и телефоном, должно быть, уже сошел с ума.

Через несколько секунд я очнулась от мощного звона колокола, который придал мне сил.

Поднявшись, я прошла слева от часовни, всматриваясь в бинокль. Неподалеку заметила участок с каменными стенами. Карьер? Взрывов я не слышала, но работники могут быть на обеденном перерыве. Посмотрев немного вправо, я заметила гравийную боковую дорожку. Гравий! Видимо, мне туда.

Я вернулась к машине, проверив уже заряженный «Глок» 380-го калибра, который выкрала из ящика Брандао, – великолепное оружие, его частенько используют бандиты и – тайно – полицейские, только потому, что идиотское (и довольно спорное) правило обязывает нас при исполнении служебных обязанностей применять только пистолеты Taurus. Выщелкнув обойму, я снова вставила ее. У меня есть четырнадцать патронов в магазине и один в патроннике. Заледеневшими пальцами, дрожа всем телом, я заполнила запасной магазин последними патронами. С каждым разом становилось все труднее запихивать следующий. Я пристроила заряженную обойму к поясу. Тридцать выстрелов, чтобы сохранить свою жизнь, и бинокль через плечо, чтобы увидеть убийцу прежде, чем он увидит меня. Удачи, Веро.

Я выбралась на гравийную дорогу. Вид там практически не отличался от того, что я видела в последние сорок минут. Ехать по этим тропинкам, не зная точно, как вернуться назад, – было опустошающе. К этому времени мой мобильный демонстрировал зловещее «нет связи». Я пыталась запомнить каждую вешку, но, увидев искривленное дерево, идентичное тому, что встречала десятью минутами раньше, сдалась. Повернула направо и чуть не пропустила мата-бурро[53] в наполовину скрытом проезде, расположенном под углом градусов в сорок пять к дороге. Я крутанула руль, собирая все кочки, и, объехав колоду от скотины, на полсекунды закрыла глаза – почувствовала себя в шкуре Жанеты. Через несколько минут присмотрела укромное местечко, где можно оставить «Хонду». Спрятав ключи под задним колесом, я взяла «Глок».

Минут через пять ходьбы я наткнулась на ворота с висячим замком. Должно быть, это здесь. Я пробиралась по периметру забора через кусты, пока не нашла лазейку в проволоке, уже заржавевшей и искуроченной местной живностью. Я присела на корточки, пробираясь через узкий, но достаточный для прохода лаз. Раздвинув ноги, чтобы придать себе побольше устойчивости, я поднялась по невысокому склону, усыпанному сухими листьями, которые производили много шума. Наконец я достигла участка, где начиналось открытое поле. Спрятавшись в тени дерева, я исследовала местность с помощью мощного бинокля. Поле, усыпанное кустарником, простиралось до самого горизонта. И помехой идиллическому пейзажу посреди растительности стояла машина.

Я двинулась влево, по склону, который, казалось, предоставит мне лучший угол обзора. И рассмотрела модель: это была черная «Корса» Брандао! От волнения я едва не завизжала. Глубоко вздохнула. Сердце, казалось, пыталось выскочить изо рта, пока я нервно водила окулярами бинокля по неровной местности в поисках чего-то, похожего на люк.

В нескольких метрах впереди обнаружилась невысокая прямоугольная деревянная конструкция с двумя ручками, как у погреба. Конечно, бункер… Бункер, который описала Жанета. У меня задрожали колени, когда я решилась сделать следующие несколько шагов. Пришлось прислониться к дереву. Успокойся, Веро! – подумала я. – Твое время пришло! Я подняла пистолет в вытянутых руках, ожидая, пока пройдет дрожь. Сосредоточила свое внимание на мантре концентрации, которую давным-давно выучила на уроках стрельбы, и когда это сработало, присела и двинулась вперед. Спина болела, но этому незначительному дискомфорту меня не остановить. Через две минуты я добралась до люка.

Я уперлась коленом в один из металлических выступов и попыталась потянуть за другой. Это было тяжело. Я опустила пистолет, утерла пот предплечьем и напрягаясь согнула ноги. Моя одежда была перепачкана грязью, и уж точно выглядела я оборванкой, с сальными волосами и жирной кожей. Животный вид, который я уловила в себе, помог мне собраться с духом для третьей попытки поднять створки люка. И я справилась. В тот же момент мои ноздри обожгло вонью, и слезы рефлекторно покатились по лицу. Проведя столько лет в полиции, я успела пережить немало кошмарных сцен: изнасилованные женщины, подвергавшиеся насилию дети, выстрелы и ножевые ранения, но уверена, ни одно место преступления не могло подготовить меня к тому, что я обнаружила внутри этого бункера. Я еще не успела войти, а гнилостный запах не оставил сомнений: трупное разложение. Если хоть раз его почувствуешь, никогда не забудешь.