Безмолвные воды (ЛП)

Когда настал момент уходить, Брукс поднял доску, взял меня за руку, и мы вышли из дома. Дождь по-прежнему не утихал, и я заторопилась к машине, но Брукс заставил меня остановиться.

– Мэгги, подожди! Я забыл сказать, что у моего обещания помочь тебе воплотить в жизнь твой список желаний есть одно условие.

– И какое же?

Он повернул доску, и я прочла.

Будь моей женой.

– Что? – я нервно усмехнулась.

– Будь моей женой, – повторил он. Сверкающие капли стекали по его носу и падали на землю.

– Когда? – спросила я.

– Завтра, – ответил он.

– Брукс, – я засмеялась и взяла его за руки.

– И послезавтра. И после-послезавтра. И после-после тоже. Каждый день, Мэгги. Я хочу, чтобы ты была моей женой каждый день всю оставшуюся жизнь, – он прижал меня к себе еще крепче, и в этот момент даже холодный дождь почему-то вдруг стал теплым. В эту минуту, стоя под струями ливня, мы стали единым целым. Тело к телу, сердцу к сердцу – наши души с этого дня связаны навсегда.

Касаясь губами моих губ, Брукс тихо проговорил:

– Скажи «да».

Я дважды сжала его руки. И, стоя под потоками дождевой воды, мы поцеловались.

Вот и все.

Вот он – звездный час.

Отец всегда говорил мне, что когда-нибудь он настанет. И этого мгновения я ждала всю свою жизнь.

В этот раз навсегда.

Эпилог

Мэгги

Десять лет спустя

– Слишком громко! – выкрикнула Хейли с первого ряда концертного зала. Двумя неделями раньше ей исполнилось шесть лет, и это было первое ее посещение живого концерта «Жуликов». Брукс с парнями отмечали двадцатилетие группы в «Арена-центр», который находился в пятнадцати минутах езды от нашего дома. И Хейли попросилась на их концерт в качестве своего подарка на день рождения.

– Ничего не громко, просто ты еще маленькая, – посмеялся над младшей сестрой Ной.

– Нет, тут все-таки довольно громко, – ответила я и, достав из сумки розовые звукоизолирующие наушники, надела их на дочкины ушки. – Лучше? – спросила я.

Она широко улыбнулась и кивнула.

– Лучше.

Свет в зале начал гаснуть, и Хейли с Ноем возбужденно запрыгали вверх-вниз. Когда на сцену вышла группа, дети словно лишились рассудка. Полными изумленного восхищения глазами они смотрели на своего отца.

Их герой. Моя любовь.

– Привет, Висконсин! – выкрикнул Брукс, сжимая в руке микрофон. – Если вы были хотя бы на одном концерте «Жуликов», то знаете, что мы никогда перед выступлением не произносим речей. Но сегодня особенный день. Сегодня двадцатый день рождения группы, и мы вернулись в родной штат, чтобы отпраздновать это событие. Мы с парнями решили, что лучше всего будет посвятить сегодняшнее шоу тому человеку, который двадцать лет назад воплотил нашу мечту в жизнь. Той самой девушке, которая когда-то выложила в сеть несколько видеозаписей, благодаря которым мир открыл для себя «Жуликов». Черт, даже название группы придумано ею!

– Мы любим тебя, Мэгги! – хором крикнули близнецы.

– Люблю тебя, сестренка, – сказал Келвин, улыбаясь мне.

– Мама, они разговаривают с тобой! – удивилась Хейли.

Я поцеловала ее в лоб.

– Знаю, детка. Они просто потрясающие, да?

Она мечтательно вздохнула.

– Да, мамочка, наш папа потрясающий.

– Поэтому первая песня, которую мы исполним, это не песня «Жуликов», но всем известный хит идеально подходит сегодняшнему вечеру. Я посвящаю эту песню моему сердцу, моей душе и моему лучшему другу, – пояснил Брукс. – Это старая, но чудесная песня, и я приглашаю всех подпевать нам. Итак, «Мэгги Мэй» от потрясающего Рода Стюарта.

Келвин начал играть на гитаре, и через несколько секунд Брукс, обхватив руками микрофон, начал петь, обращаясь прямо ко мне. Дети не переставали хлопать в ладоши, снова и снова выкрикивая его имя.

– Я буду рок-звездой, как папа! – выкрикнул Ной, подскакивая вверх-вниз.

Концерт был потрясающим – как всегда. После исполнения последней песни Брукс сказал:

– Спасибо всем за то, что пришли. Мы – «Жулики», и мы чертовски счастливы, что вы позволили нам сегодня украсть ваши сердца!

***

Брукс

– Папа, я считаю, что сегодня вечером ты отлично выступил, – сказала Хейли, зевая. У нее были голубые глаза – такие же, как у ее матери. И такая же улыбка, ради которой я готов был исполнить любой ее каприз. Я нес дочь в спальню, и она обнимала меня за шею. Я много путешествую по миру, вижу много интересного, но для меня нет ничего лучше, чем быть дома, рядом с моими любимыми.

– Да? Ты так думаешь?

Она кивнула.

– Да. Мама, конечно, поет лучше тебя, но ты все равно выступил хорошо.

Я приподнял бровь.

– О, вот как? Ты считаешь маму лучшей певицей? – я положил дочь на кровать и начал щекотать. – Скажи, что я лучший певец! Скажи это!

– Папа! – хихикала она. – Ладно, ладно. Ты лучший певец! Ты самый лучший певец!

Я рассмеялся и поцеловал ее в лоб.

– Я тоже так думаю.

– Папа? – спросила Хейли.

– Да?

– Время секретов?

Я кивнул.

– Время секретов.

Она придвинулась ближе, притягивая меня, чтобы открыт секрет, и прошептала:

– Я соврала, что ты лучший певец.

Щекотная битва началась опять и продолжалась до тех пор, пока мы оба не запыхались. Я поднял кота, который бродил по комнате, и посадил его на край кровати Хейли – туда, где он спал каждую ночь.