Безмолвные воды (ЛП)

— Не может быть! — сказала Дженис. — Ведь Брукс… он любимчик девушек, не так ли? Я могу понять то, что по доброте душевной он навещает ее каждый день, но встречаться? Этого не может быть!

— Разве для Мэгги это не вредно? — спросила Лорен. — Ну, знаешь, учитывая… ее состояние?

— Ее состояние? — переспросила мама.

— Ну, ты же знаешь… ее травма. Я просто сказала. Однажды я читала статью… — начала Лорен.

— Ты вечно читаешь какие-то статьи, — оборвала ее Ханна слегка раздраженным тоном.

— Да, но в этой была сугубо научная статистика. Там сказано, что у людей, получивших в детстве психологическую травму, могут возникать рецидивы, когда они вступают в отношения.

— Лорен, — проворчала Ханна.

Ханна мне нравилась. Маме стоило дружить только с ней, а остальных послать куда подальше.

— А что? Это же правда. Их отношения с Бруксом могут вызвать какие-нибудь осложнения. И, к тому же, как они себе это представляют? Вечно встречаться в доме Кэти? Я хочу сказать только одно: из этого не выйдет ничего хорошего. Все это действительно может уничтожить тот, пусть небольшой, прогресс, которого достигла Мэгги. Плюс, мне кажется, что это не совсем честно по отношению к Бруксу. Какая ему тут выгода?

Заткнись, Лорен.

Я не хотела больше их слушать, но не находила в себе сил уйти.

— Знаешь, что я тебе скажу? Будь что будет, — вмешалась Ханна. — Они еще дети, поэтому пусть развлекаются.

Браво, Ханна!

Из всей этой группы Ханна меньше всех была склонна драматизировать ситуацию. В конце концов, она здесь только ради пиццы и вина. Мне не в чем ее винить — мама всегда заказывала пиццу в «У Марко», она считалась лучшей в городе.

— Ты рассуждаешь глупо, Ханна. Что значит «пусть развлекаются»? Именно из-за таких суждений все твои три брака закончились разводами.

— Я готова и в четвертый раз наступить на те же грабли, — Ханна плеснула себе еще вина и запела: — Будь что будет!

— Ты же знаешь, как мама относится к тому, что ты подслушиваешь, — прошептал папа, поднимаясь по лестнице и усаживаясь рядом со мной. У него в руке был пакетик M&Ms, и он отсыпал мне немного. — Кроме того, эти женщины — настоящие гадюки. Тебе не стоит засорять себе мозг их бредом.

Я улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— Они снова говорят о тебе?

Я кивнула.

Он нахмурился.

— Я сказал твоей матери: либо они меняют тему, либо она перестает приглашать в наш дом этих четырех всадников. Он недостаточно большой, чтобы превращать его в Главное Управление Апокалипсиса. Мэг, не принимай их близко к сердцу, ладно?

Я и не собиралась. Мне давным-давно было ясно, что эти женщины ненормальные. Меня больше заботило, как их слова повлияют на маму. Даже если она старается оспорить их мнения, они все равно найдут лазейку, чтобы проникнуть в ее подсознание. Временами мамина реакция на что-то была не похожа на ее собственную, а выражалась словами этих четырех всадников Апокалипсиса. Папа всегда говорил: остерегайся мнения толпы, потому что однажды оно превратит тебя в совершенно другого человека, и обратно стать самим собой уже будет невозможно.

— Я просто говорю, что если ты позволишь этому продолжаться, она никогда не поправится, — снова завелась Лорен. — Ни в коем случае нельзя позволять ей…

— Лорен, прекрати! — крикнула мама, повергнув нас с папой в шок. Даже она сама слегка вздрогнула, пораженная собственным громким голосом. — Достаточно. Да, у моей дочери есть свои проблемы, но это не повод для того, чтобы ты сидела здесь и битый час ее унижала. Я никогда не поступала так в отношении твоего ребенка и ожидаю такого же уважения к моему. И будет ли моя дочь с кем-то встречаться, и с кем именно она будет встречаться — решать ее отцу и мне. Отныне я принимаю во внимание твое мнение, но не более. Только мнение. Ты имеешь на это право, но будет еще лучше, если станешь держать его при себе.

— Вау, — выдохнул папа, и легкая улыбка заиграла на его губах. — Вот она — та женщина, на которой я женился.

Тема разговора сменилась, и Лорен даже пробормотала какие-то извинения.

— Шутку? — спросил папа.

Конечно.

— Что общего между приговором и беременностью? И там, и там сначала задержка! — он засмеялся, хлопнув себя по колену.

Я закатила глаза.

Господи. Обожаю своего отца.

***

Всадники Апокалипсиса разъехались по своим отелям уже за полночь. Брукс какое-то время до этого перестал мне писать, и я решила, что он просто от души веселится на концерте. Пару часов спустя меня разбудил звук медленно открывающейся двери.

— Магнит? — прошептал Брукс. — Спишь?

Я села в кровати.

Он улыбнулся, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Подойдя к моему столу, включил лампу, и ее свет в три часа ночи был для меня равносилен звонку будильника.