Безмолвный король

– В общем, – Тилли ерзает на стуле, – я готова рассказать все как есть. Итак, той ночью в хижине, после того как мы с Нейтом поговорили, он спустился вниз, чтобы приготовить нам что-нибудь поесть. Я бродила по комнате, чтобы убить время, и в конце концов наткнулась на шкаф, где нашла небольшой ящик. Я открыла его – внутри лежали фотографии, которые до сих пор хранятся у меня. На одной из них была женщина. Молодая, нежная, красивая. У нее были длинные светлые волосы и озорные глаза. Она была очень молода. Рядом с ней стоял мужчина вдвое выше ее и обнимал ее за плечи. Что-то в этой женщине меня привлекло. Она казалась мне знакомой. На фотографии она явно была беременна, и я перевернула карточку, чтобы поискать на обороте имена или записи. – Она глубоко вздыхает. – Там было написано «Катсия Ступрум – беременна, ожидаемый срок родов 18 ноября». Я помню, как просто… потеряла дар речи. Я не могла пошевелиться – сама не знаю почему. Что с того, что ожидаемая дата родов была моим днем рождения? Сами подумайте, разве дети часто рождаются в назначенный срок?

– Господи… – шепчу я, по коже пробегает озноб. – Продолжай.

– Поэтому я положила остальные фотографии в карман и ждала, пока Нейт вернется, чтобы все у него разузнать. Когда он зашел в комнату, его взгляд упал на фотографию, которую я держала в руке…

– Черт.

Нейт заходит в спальню и пинает дверь с такой силой, что одна из фотографий на стене падает на пол и разбивается.

– В чем дело? Это как-то связано со мной? – спрашиваю я, поднимая в воздух фотографию.

Он ставит тарелки на тумбочку и садится рядом со мной на край кровати. На кровати – одеяла, разбросанные после нашего двухчасового рандеву, из одежды на мне только его рубашка, а мои волосы, собранные в пучок, взлохмачены во все стороны. Но в этот момент ничего не имеет значения. Все, что мне нужно, – узнать об этой фотографии и о том, почему она так меня привлекла.

Он смотрит на меня, облизывая нижнюю губу.

– Да.

– Что «да»?

– Да, это ты, и да, эта стерва – твоя мать.

– Что? – я вскакиваю с кровати и отбрасываю фотографию так, словно она прожигает мне пальцы. – Нет! Не может быть!

Нейт встает и поправляет свои серые спортивные штаны.

Его кожа блестит от пота.

– Может. Давай обсудим это завтра.

– Вот так. Очевидно, что «завтра» мы так и не поговорили, но я настаивала на ответах, поэтому мы сильно поссорились…

– Я помню ту ссору. Я слышала вас из своей комнаты.

Тилли кивает.

– Да. Затем я написала Пейтон, чтобы узнать, в курсе ли она, и она, конечно же, знала. – Тилли вытирает с лица слезы. – Оказалось, что нас обеих родила Катсия, а потом отдала в одну семью. Почему? Я не знаю. Моя приемная мама была наркоманкой, а отец бил меня и Пейтон. Не знаю, что ее к этому сподвигло, но…

– Черт возьми, Катсия – твоя мама. Сколько ей было лет, когда она родила тебя и Пейтон?

Тилли смеется.

– Очень мало. Около тринадцати лет, когда она родила Пейтон, и около семнадцати или шестнадцати – когда родила меня. Не знаю, какая разница в возрасте у Пейтон и Джейса, но они родились в разные годы.

– А что за мужчина был на фото? Ты узнала, кто это? – спрашиваю я, отодвигая тарелку. У меня внезапно пропал аппетит.

Тилли качает головой.

– До этого я еще не докопалась!

– Да уж, все, как обычно, запутанно. Но что произошло дальше и как ты попала на Пердиту?

Тилли откидывается в кресле и заправляет выбившуюся прядь бледно-розовых волос за ухо.

– Она сама приехала за мной – не знаю зачем. Я все еще этого не понимаю. Я была почти дома, когда подъехал белый фургон и меня запихнули внутрь, а потом я очнулась уже на Пердите. В то время она не знала, что я беременна, но, когда узнала, я заинтересовала ее еще больше, – Тилли делает паузу. – Просто, чтобы вы знали, она худшая мать на свете.

– Держу пари, что моя может составить ей конкуренцию.

– И моя, – бормочет Тат, делая глоток апельсинового сока.

– А где Пейтон? – вслух раздумываю я.

– Она в Круге, – с горечью отвечает Тилли.

– Я часто слышу о людях из Круга – ты не знаешь, кто они?