Безмолвный ковчег

Заточать таких активных и общительных животных в одиноких, пустых загонах, лишая их возможности что-либо делать – это значит приговаривать их к жизни, не имеющей даже малейшего сходства с их существованием в естественных условиях. Такая политика является отражением нашей алчности и отсутствия сострадания. Свиньи превратились в продукцию, с ними производят различные манипуляции, выводят специальные породы свиней для производства определенного вида мяса. Из свиней с длинными шеями получается больше бекона, а из тех, у которых крепкие коленные сухожилия – лучше ветчина. Разводчиками свиней владеют жажда денег и холодный расчет.

Свиноматки остаются в своих загонах, известных, как «сухие загоны», в течение большей части своей 16,5-недельной беременности. Их скуке приходит конец только когда перед родами их помещают в загон для опороса.

Эти загоны, размером чуть больше, чем сухие загоны для свиноматок, находились в соседней постройке, и наш гид гордо их нам показывал. Меня поразило поведение свиньи на позднем сроке беременности. Она беспрестанно двигалась вперед и назад по своей пустой решетчатой тюрьме с металлическим полом, как будто пыталась найти что-то, хотя искать было нечего. Я спросила, что она делает, но мой вопрос остался без ответа. В дальнейшем я все узнала. Это был еще один пример стереотипного поведения, еще одно свидетельство того, что у животного наступило умственное расстройство.

У свиноматок очень развит материнский инстинкт, и в дикой природе они еще задолго до родов начинают строить огромное гнездо. В высоту оно иногда достигает одного метра. Животное порой проходит километры в поисках листьев, прутиков и соломы. То, что я увидела на свиноферме – это были жалкие попытки беременной свиньи реализовать свои инстинкты в совершенно пустом загоне.

В других загонах свиньи уже родили поросят. Маленькие существа, все еще мокрые и испачканные слизью, копошились на металлическом полу, пытаясь найти соски своей матери. В одном из загонов они отчаянно пытались вскарабкаться вверх по наклонному полу и переползти через мертвого однопометника и плаценту. Мать не могла им ничем помочь, потому что она была отгорожена от малышей решетками, которые давали возможность детенышам сосать молоко, но не позволяли ей выполнять функции настоящей матери и заботиться о детях, все, что ей было отведено – это роль поставщика молока. «Решетки? Благодаря им, свиноматка не скатывается на детенышей», объяснил наш улыбающийся гид.

К этому времени я уже начала презирать его улыбку. Этот усмехающийся, постоянно гримасничающий молодой человек, чуть старше меня, быстро и эмоционально рассказывал о том, как увеличивается производительность, хвастался своими знаниями о кормовых рационах и с восторгом говорил о рыночном спросе. Он не сказал ни слова о животных в ином ключе, кроме как об их роли в экономике. До того, как я вошла в это помещение, я ничего не знала о свиньях, но я поняла, что увиденное мной – это отступление от самой простой человечности.

Наша экскурсия продолжалась, мы пошли в отсек для молодняка, находящийся в том же строении. Тысячи крохотных ярких глаз над постоянно шевелящимися носиками смотрели на нас из своих тюрем, куда бы мы ни пошли. Ряды решетчатых ящиков, один на другом, общей высотой два метра, располагались по бокам от прохода. В каждом ящике сидело несколько поросят, никаких предметов там не было. Эти клетки стали домом для поросят, когда им было 3,5 недели, и их отняли от матери – на целых 5 недель раньше срока, установленного природой.

Их жизнь будет очень коротка. Отобранных на ветчину и свинину забьют в возрасте 5 месяцев. «Беконные» свиньи проживут на месяц дольше. И тех и других за несколько недель до забоя переведут в откормочные загоны для набора веса. Нервные и чрезвычайно беспокойные, они будут жить там на голом полу без постилки, без деревьев, цветов и солнечного света.

В настоящее время 40 % всего производимого в мире мяса составляет свинина. Свиней едят чаще, чем каких-либо других животных, и их интенсивно выращивают во всем мире. В 1960-е годы в США были сконструированы «беконные клетки»: поросята содержаться в крохотных клетках, таких маленьких, что любое движение дается с трудом. Это не позволяет поросятам «тратить энергию», и они быстро накапливают жир.

Такое обращение с животными всегда оправдывают тем, что все это делается в их интересах. Те, кто работают с ними, заявляют, что знают и понимают их привычки и пренебрежительно отмахиваются от замечаний других людей, таких как я. Они говорят, что если у животного есть пища, вода и крыша над головой, то больше им ничего не надо. Просто невероятно, что они вообще не упоминают свободу – ценность, которую мы, животные вида Гомо Сапиенс, ставим выше всего. Свобода окрыляет наше сознание, а если ее нет – наша душа пребывает в унынии. Я уверенна, что то же самое и у животных. Если Вы мне не верите, понаблюдайте за стадом коров: как они себя ведут, когда их выпускают из тесных зимних загонов на свежее весеннее пастбище.