Безмолвный Крик

Я облизнула пересохшие губы и бросилась к лампе, сжав её в руке. У меня нет ни электрошокера, ни газового баллончика, ни даже чёртовой биты. Абсолютно ничего, чем можно защититься, кроме чёртовой лампы! Тут я вспомнила про окно, подбежала и посмотрела вниз. Всего два этажа, и есть узкий карниз. Я могла бы попробовать перебраться по нему в соседнюю комнату или вовсе спрыгнуть вниз. Две проблемы: я боюсь высоты и плохо группируюсь при прыжке, так что запросто могу свернуть себе шею.

Я подняла оконную раму. Потную кожу на руках и шее лизнул холодный ночной воздух. Вдруг за дверью всё смолкло, и в создавшейся тишине зазвонил телефон, так громко, что я подпрыгнула на месте.

Дэ-Такет. Как ты умудрился…

Я быстро взяла трубку. Это был мой шанс спросить помощи. Быть может, ублюдок поставил глушилку только на определённые номера, а этот не учёл! Тогда я затараторила, вместе с тем выискивая в ящике письменного стола перочинный ножик, и радостно вскинула его, когда нашла:

– Послушай меня внимательно и не перебивай. Кое-что случилось, и я не шучу.

– Хм, ладно, – скептически усмехнулся он. – Выкладывай.

– Кто-то залез ко мне в дом. Я заперлась в комнате, но не уверена, что это его остановит. Я не могу позвонить в полицию. Пожалуйста, вызови копов прямо сейчас.

Он промолчал, и я испугалась: вдруг сбросит вызов или решит, что это розыгрыш.

– Прямо сейчас! Всё очень серьёзно. Пожалуйста. – Я крепче сжала в руке телефон и добавила: – Мне кажется, я в опасности.

Дэ-Такет молчал, но я знала, что он был там. Я слышала его дыхание, и мне казалось, что пауза уже слишком затянулась.

– Алло…

За дверью послышались шаги, будто кто-то прошёлся вдоль неё. Я быстро посмотрела перед собой.

– Чёрт возьми, пожалуйста. Скажи что-нибудь. Скажи, что ты уже звонишь в полицию. Умоляю.

И он сказал – уже гораздо серьёзнее. Голос его я услышала в трубке и из коридора. Одновременно.

– Нам с тобой копы совсем ни к чему.

А потом ударил в дверь.

– Вот дьявол! – Я отключила звонок.

У двери стоял тяжёлый дубовый комод. Я бросилась к нему и навалилась, и он громко, протяжно скрипнул ножками по старому паркету, но всё же сдвинулся на дюйм-другой. Давай же, чёрт возьми! Дверь заходила ходуном. Я сжала зубы и налегла ещё, буксуя на месте. Этот комод кое-как перенесли из одной комнаты в другую двое взрослых мужчин. Настоящий, мать его, раритет! Куда мне одной с ним совладать! Но вот дубовый монстр поддался. Ножки громко заскрипели по половицам. Едва ли мне удалось подпереть им дверь и отойти назад.

Теперь пора бежать через окно. Дверь гуляла в петлях, пока замок не выдержал и попросту не вылетел из пазов. В щель между ней и стеной показалась рука в чёрной перчатке. Пальцы вцепились в стену, и человек, дюйм за дюймом толкая комод, с низким рыком всё же сумел открыть дверь на ладонь шириной. Тогда я впервые увидела его маску.

Маску, на которой по щекам от глазных прорезей бежали три тусклые красные дорожки, похожие на слёзы. Слезами этими была чья-то настоящая кровь, и я, кажется, даже знала чья. Чёрные глазницы холодно и пусто смотрели прямо на меня. Чудилось – прямо в глаза и глубже. Взгляд приковывал к месту. Я была оленем, замершим на дороге в свете фар. Я была той бестолковой жертвой, неспособной пошевелиться под взглядом своего убийцы, даже забыв, как дышать. Мне показалось, время со страшной силой тянулось, и в нём вне остального мира были только я и он – а потом он с такой силой пнул дверь и комод, что тот криво сдвинулся.

Тогда-то я бросилась к окну.

Убийца ловко влез между дверью и стеной и остановился, вынул нож с ремня на бедре и внимательно посмотрел на меня. Я была уже на подоконнике и лишь на мгновение обернулась, увидев, как он медленно поднял руку в перчатке и поманил меня, согнув средний и указательный пальцы.

Подойди сюда сама, детка, и я убью тебя не так больно.

Счёт пошёл на секунды. Я подняла оконную раму и наполовину высунулась наружу, наступив босой ногой на холодный деревянный карниз. Ещё миг – и я буду снаружи. За спиной убийца с оглушительным грохотом сдвинул комод до самого конца и бросился ко мне. Думать было некогда. Это всего лишь второй этаж. Что делать, прыгать вниз? А я смогу? Нет, вопрос неправильный. Правильный – есть ли у меня выбор?

Иногда малейшее замешательство предопределяет ход вещей. Иногда секунда имеет значение, а любое колебание приводит к дальнейшим последствиям.

Я подалась вперёд, готовая к прыжку, хотя внизу был только неухоженный палисадник со штакетником, а дальше – залитая бетоном дорожка. Высота показалась слишком внушительной. Я заколебалась, но затем всё же разжала руку, которой держалась за раму. В тот же миг убийца схватил меня за кисть, а потом – поперёк талии.

– Помогите! – крикнула я, но недостаточно громко: крик этот потонул в осеннем воздухе, в кронах вязов, обступивших дом.

Убийца легко поднял меня и стащил с окна обратно, в спальню. Я взмахнула своим перочинным ножичком. Он вывернул мою руку, тот упал на ковёр.