Дом ужасов

Дин Кунц Дом ужасов

Эта книга посвящается Марион Буш и Френку Скафати, двум людям, души которых теплее калифорнийского климата. Ты обретаешь силу, мужество и уверенность в себе всякий раз, когда действительно перестаёшь смотреть страху в лицо. Ты способен сказать себе: «Я пережил весь этот ужас. Я смогу пережить и то, что грядёт следом».

Ты должен делать то, без чего, по твоему разумению, обойтись нельзя.

Энн Рузвельт

Все счастливые семьи похожи друг на друга,

каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

Лев Толстой

Не оглядывайтесь. Что-то, возможно, вас настигает.

Сатчел Пейдж

Пролог

К Эллен Стрейкер сидела за маленьким кухонным столом в жилом трейлере производства компании «Эйрстрим», прислушиваясь к ночному ветру, стараясь не слышать странные скрипы, которые доносились из плетёной кроватки для новорождённого.

Высокие дубы, клёны, берёзы покачивались в тёмной роще, где припарковался трейлер. Листья шуршали, как накрахмаленные чёрные юбки колдуний. Ветер слетал с затянутого облаками пенсильванского неба, проталкивая августовскую темноту сквозь деревья, мягко покачивая трейлер, постанывая, нашёптывая, вздыхая, пропитанный запахом надвигающегося ливня. Он подхватывал перемешанные звуки ярмарочного шоу, благо находились шатры и павильоны неподалёку, отрывал их друг от друга, словно листочки бумаги, а потом бросал в сетчатый экран, вставленный в открытое окно над кухонным столом.

Несмотря на несмолкающий голос ветра, Эллен всё равно слышала этот нервирующий шум, доносящийся из детской кроватки, которая стояла в дальнем конце двадцатифутового трейлера. Поскрипывание, потрескивание, сухое шуршание, хруст. Чем больше она прилагала усилий, чтобы отсечь эти звуки, тем громче и отчётливее их слышала.

Она испытывала лёгкое головокружение. Возможно, начало действовать спиртное. Обычно она пила мало, но за последний час уговорила четыре стопки бурбона. Может, и шесть стопок. Она не помнила, сколько раз подходила к бутылке, три или только два.

Посмотрела на свои трясущиеся руки и задалась вопросом, достаточно ли она выпила, чтобы что-то сделать с ребёнком.

За окном полыхнула далёкая молния. От тёмного горизонта долетел раскат грома.

Эллен медленно перевела взгляд на детскую кроватку, стоявшую в тени у изножия кровати, страх, который охватывал её, постепенно уступал место злости. Она злилась на Конрада, своего мужа, и злилась на себя за то, что влипла в такую вот историю. Но больше всего злилась на младенца, потому что младенец был отвратительным, наглядным свидетельством её греха. Она хотела убить эту тварь… убить, похоронить и забыть о том, что оно вообще существовало… но знала, что должна достаточно выпить для того, чтобы лишить жизни ребёнка.

Эллен подумала, что уже достигла требуемой кондиции.

Не без труда она поднялась и направилась к кухонной раковине. Вывалила наполовину расплавившиеся кубики льда, включила воду, помыла стопку.

Хотя струя воды с грохотом разбивалась о металлическую раковину, Эллен всё равно слышала младенца. Слышала, как он шипел. Слышала, как перебирал маленькими пальчиками по плетёным стенкам, пытаясь выбраться из кроватки.

Нет. У неё слишком разыгралось воображение. Не могла она слышать этих звуков за грохотом льющейся из крана воды.

Она закрыла кран.

На мгновение трейлер заполнила абсолютная, могильная тишина. Потом она вновь услышала ветер, который на этот раз донёс и отчаянный автомобильный гудок: на трассе кто-то то ли требовал, чтобы ему уступили дорогу, то ли выражал недовольство по поводу того, что дорогу ему не уступают.

А из кроватки доносилось поскрипывание.

Внезапно младенец вскрикнул.

Грубо, резко, издал вопль раздражения и злобы. Потом замолчал. На несколько секунд застыл, не шевелился, после чего из кроватки вновь послышались эти странные, неприятные звуки.

Дрожащими руками Эллен положила в стакан несколько кубиков льда, добавила пару порций бурбона. Она не собиралась больше пить, но крик ребёнка, словно мощный тепловой выброс, сжёг алкогольный туман, который окутывал её. Она разом протрезвела, а с трезвостью пришёл страх.

Хотя ночь выдалась жаркой и влажной, Эллен трясло.

Она уже не могла убить ребёнка. Более того, ей недоставало храбрости даже для того, чтобы подойти к кроватке.

«Но я должна это сделать!» — подумала она.