Безмолвный крик

– Да уж! – с удовольствием вымолвил он. – Конечно, помню! Гнилой был ублюдок, старый Гаттеридж… Упрятал Полли Торп на три года только за то, что какой-то парень, которому она оказывала услуги, заявил, что она утащила у него деньги, пока он был без штанов! – Он снова расхохотался, надувая щеки, лоснившиеся на свету от фонарного столба с той стороны улицы. – Попался как положено, это да… без порток и все такое прочее. Потом лишился должности. Никаких тебе «четыре года этому», «пять лет тому», и без разговоров. Ты ж, наверное, слыхал, какой смех стоял по всей «Святой земле». Я слышал, Ранкорн на этом погорел, а сам всегда подумывал, уж не ты ли приложил к тому руку, мистер Монк. Многие из нас так считали. Тебя ведь в то время рядом не оказалось, так сказать.

– В самом деле считали? – неторопливо переспросил Уильям. – Ладно, уже много воды утекло. – Пора сменить тему. – Он совсем запутался и не хотел, чтобы эти люди заметили его растерянность. Успех зависел от их страха и уважения. Достав из кармана портрет Лейтона Даффа, сыщик показал его продавцу. – Ты видел когда-нибудь этого человека?

Тот немного повернул рисунок к свету от фонаря. Несколько секунд подумал.

– Да, это тот малый, которого убили на Уотер-лейн. Полицейский мне показывал. Зачем тебе это?

– Просто интересуюсь, не приходил ли он сюда раньше, – ответил Монк.

Извозчик с любопытством смотрел на рисунок.

– Слушай, погоди-ка минутку! – торопливо заговорил он. – Я его видел. Не в ту ночь, когда его убили, нет, видел раньше, за пару недель до этого, может, меньше. Это было в ночь перед сочельником, я помню. Готов поклясться.

Монк ощутил, как напряглось все его тело, а сердце забилось быстрей. Он почуял запах победы, знакомый и пряный.

– И в ночь перед сочельником он был здесь, в Сент-Джайлзе?

– Ну да! Я ж так и сказал? Выглядел он тогда жутко, в самом деле жутко, словно подрался. На лице кровь, на рукавах тоже…

Монк с трудом сглотнул.

– Посмотри внимательно. Ты уверен?

– Ну да, уверен. Уши видишь? – Улыбаясь, он посмотрел на Уильяма. – Мне нравятся уши. Они все разные. Ты этого не замечал?

– Да, замечал… А что такого особенного с его ушами, что ты так хорошо запомнил? – С этими словами Монк закрыл уши на рисунке ладонью.

– Длинные, – сказал извозчик, не колеблясь. – Длинные и узкие, с тяжелыми мочками. Ты убери пальцы и глянь. Я прав.

Монк послушался. Мужчина говорил правду.

– И он был в крови? Ты видел какие-нибудь раны? – Он не хотел спрашивать. Почти решил этого не делать. Это слишком легко опровергнуть. Монк чувствовал, что только что найденная ниточка выскальзывает из рук.

– Нет, только кровь. Не обязательно его кровь. Может, чья-то еще. Он выглядел как пьяный. Пошатывался, но был веселый, будто только что чего-нибудь выиграл. Наверное, другому парню сильно досталось, э?

– Да, наверное… Он был один? Ты кого-нибудь еще видел? – Находился ли Рис поблизости или остался там, где произошла драка?

Показания были слишком хороши, чтобы оказаться правдой. Возможно, ему в конце концов будет что сообщить Эстер. Или, скорее, Рэтбоуну.

– Кого-то видел, – задумчиво протянул извозчик. – Только не могу сказать, кого. Тень. Высокий, вроде сухопарый, хотя судить нелегко. В хорошем пальто. Доброе пальто, все тело закрывает.

– Высокий… и худой, – медленно произнес Монк. – А лицо? Волосы темные или светлые? Молодой или пожилой? – Неужели Рис? – А он был ранен?

– Не гони! – запротестовал извозчик. – Не могу же я отвечать на все вопросы зараз.

– Ты видел его лицо? – спросил Монк, с трудом сдерживая себя.

– Вроде того… Наполовину.

– Темный или светлый?

– Темный. Очень темный.

Монк сглотнул.

– А ты видел, ранен он или нет?

– Да, если подумать, на нем тоже была кровь… Не так много, насколько я рассмотрел. Ах да, он весь запачкался! По-моему, пальто на нем порвалось и выглядело как мокрое. Но зачем, приятель? Какая теперь разница? Ты же его поймал, разве нет?

– Поймал. Просто нужно уточнить, для показаний. Ты насчет даты не ошибаешься?

– Нет. Я ж тебе сказал.

– Спасибо. Ты мне очень помог. А теперь отвези меня, пожалуйста, на Эбери-стрит. И съешь еще сэндвич. – Уильям дал продавцу трехпенсовик, взял два сэндвича. – А третий съешь сам, – добавил он весело. – Очень они хороши.

Монк отдал сэндвич извозчику, шагнул к кэбу и забрался внутрь. Жалел он только о том, что не нашлось ничего для лошади.

На Эбери-стрит детектив вылез, расплатился, еще раз поблагодарил извозчика, поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь открыл Уормби; он мрачно глянул на Монка, когда тот попросил о встрече с хозяйкой дома.

– Простите, сэр, но миссис Дафф не принимает, – твердо заявил дворецкий.

– Пожалуйста, сообщите ей, что я работаю на сэра Оливера Рэтбоуна и должен задать ей вопрос, относящийся к делу, – с той же непреклонностью сказал Монк. – Мне важно получить ответ, прежде чем действовать дальше. Это в интересах мистера Риса Даффа.

– Да, сэр. Я сообщу ей. – Уормби заколебался. Говорить больше было нечего, и все же он не двигался.

Монк ждал. Ему хотелось поторопить дворецкого, но он боялся излишней спешкой навредить делу и упустить момент.