Безмолвный крик

– Можно спросить у моей жены. Она была дома, как и мои сыновья.

Монк смутился, но не подал виду. Просто появлялась возможность, что в тот вечер Рис отправился на приключения один. Или, что более вероятно, Кинэстон заблуждался насчет всех них.

– Благодарю вас, – произнес Уильям, размышляя, устроят ли его слова миссис Кинэстон. Как только хозяин дома повернулся к двери, он последовал за ним.

Кинэстон остановился.

– Не надо ходить за мной по пятам, мистер Монк. Я бы предпочел, чтобы вы подождали здесь, а я спрошу жену и передам вам ответ.

– Что ж, это возможно, – согласился сыщик. – Тогда я буду вынужден проинформировать сэра Оливера, что мне не позволили переговорить с миссис Кинэстон лично, и он может счесть необходимым вызвать ее для дачи показаний в суде. – Монк смотрел на хозяина дома холодно и твердо. – Однако если я лично переговорю с ней и вашими сыновьями, то этого, скорее всего, будет достаточно.

Кинэстон напрягся.

– Я не люблю, когда мне угрожают, мистер Монк!

– Мало кто любит, – ответил Уильям с тонкой улыбкой. – Но большинство принимает во внимание.

Еще секунду Кинэстон смотрел на сыщика, оценивая серьезность его намерений, потом развернулся и пошел вперед.

Фиделис Кинэстон поразила Монка. Ничего особенного от жены Джоэла он не ожидал, но эта женщина с ее необычайным самообладанием, асимметричным лицом и ровным приятным голосом застала его врасплох. Он был очарован ее внутренним спокойствием.

– Это мистер Монк, – отрывисто бросил Кинэстон, не глядя в его сторону. – Ему требуется ответ на вопрос, касающийся наших детей. Желательно, чтобы ты ответила ему.

– Здравствуйте, мистер Монк, – любезно произнесла хозяйка. В отличие от мужа, лицо у нее не выражало обеспокоенности или злости, только глубокую печаль. Вероятно, она не подозревала о причастности своих сыновей к преступлению и о том, каким путем они к нему пришли. Возможно, Кинэстон постарался оградить ее от этого; в таком случае Монку оставалось восхищаться качествами ее супруга. И все же, вглядываясь в лицо Фиделис, он угадывал за ее самообладанием боль. Такое спокойствие появляется в глазах людей, переживших много горя. Возможно, оба они что-то знали, но утаивали друг от друга подробности трагедии и никогда ими не делились.

– Извините за вторжение, миссис Кинэстон, – искренне произнес Монк. – Но я вынужден просить вас мысленно вернуться к вечеру накануне сочельника. Не могли бы вы сказать, находились ли вы дома, и если да, то кто с вами был и до которого часа?

– Конечно, – отвечала она слегка удивленно. – Я была дома, вместе с сыновьями и Рисом Даффом, леди Сэндон и ее сыном, мистером Руфусом Сэндоном. Мы играли в карты и много разговаривали о самых разных вещах, особенно об изысканиях в Египте. Руфус Сэндон восторгался месье Шампольоном и тем, как тот расшифровал надписи на Розеттском камне[13]. Он просто очаровал Риса. Думается, тот слушал бы всю ночь, дай ему волю.

– В котором часу он ушел, миссис Кинэстон?

– По-моему, около двух, – ответила она. – Было уже очень поздно. На следующий день приходился сочельник, и они собирались лечь спать, а позже вечером снова прийти. Я помню, как они говорили об этом. Мармадьюк отправился в постель раньше. Он не так заинтересовался, но остальные засиделись до глубокой ночи… Могу я спросить, почему вы спрашиваете, мистер Монк? Это как-нибудь поможет Рису в его теперешнем положении? – Хочет ли того же она сама, об этом не нужно было и спрашивать.

– Не знаю, мэм, – честно отвечал Монк. – Я не ожидал от вас подобного ответа. Признаюсь, я несколько смущен. У вас никаких сомнений относительно даты?

– Совершенно никаких. Мы обсуждали тот факт, что на следующий день приходится сочельник, – твердо повторила она.

– Благодарю вас. Спасибо за любезность.

– Тогда мы вас больше не задерживаем, мистер Монк. – Кинэстон вмешался внезапно, как раз в тот момент, когда Фиделис собиралась заговорить снова.

Поклонившись, Уильям вышел совершенно озадаченным. Если Рис оставался у Кинэстонов до двух часов ночи, то это не он дрался с Лейтоном Даффом в Сент-Джайлзе сразу после полуночи. Сыщик не сомневался в словах Фиделис, просто их следовало подтвердить у леди Сэндон. Ее адреса он не спросил, но титулованную особу найти не так уж трудно.

Вернувшись на свою квартиру, Монк сел за стол и достал записи о времени, датах и местах расследованных им изнасилований. Все они располагались в хронологическом порядке, и ему потребовалось лишь несколько секунд, чтобы убедиться: память его не подвела. Особо жестокое изнасилование имело место в ночь накануне сочельника, как сказала жертва, незадолго до полуночи; насильников, похоже, было двое, а не трое.