Безмолвный крик

– И что? Какое тебе дело, если идут? Полиции наплевать. Хотя я слыхал, что ты больше не в полиции… – На его лице мелькнула плутовская улыбка; он открыл рот, словно собирался захохотать, но не издал ни звука.

– Правильно слыхал, – подтвердил Монк.

Он определенно знал этого человека. И имя его назвал, не задумываясь. Джейми… Остальное ускользало от него, но они хорошо знали друг друга – слишком хорошо, раз так разговаривали. Они заключили вынужденное перемирие, отложили естественную вражду из-за общего интереса; в поведении Джейми сквозило едва заметное уважение, не свободное от страха. Джейми Макферсон, буян и дебошир, обладал горячим нравом, не прощал обид и презирал трусость и жалость к себе. Но он был верен своим и слишком умен, чтобы нанести удар без причины или действовать против собственных интересов.

Сейчас он ухмылялся, глаза его блестели.

– Вышибли тебя, э? Ранкорн? Тебе следовало это предвидеть, приятель. Долго он ждал, чтобы прикрыть себе зад…

Монк почувствовал, как по телу пробежала холодная дрожь. Джейми знал не только его, он знал и Ранкорна; он больше Монка знал, что пролегло между ними. Болтовня и смех шумели вокруг Уильяма, как морские волны, а он оставался на острове своего молчания – не принятый ими, отринутый, одинокий. Они знали, а он – нет.

– Да, – сказал Монк, не придумав, что еще сказать. Он перестал контролировать разговор, хотя не привык и не собирался этого делать. – На данный момент.

– Этот человек не должен думать, что его можно больше не бояться и не уважать.

Улыбка Макферсона стала шире.

– Слушай, это его участок. Ему не понравится, что ты лезешь в его дела.

– Оно ему неинтересно, – быстро ответил Монк. – Я ищу насильников, а не убийцу.

– А это не одни и те же?

– Нет… Я так не думаю… По крайней мере, за исключением одного.

– Темнишь, приятель, – едко произнес Макферсон. – Не надо принимать меня за дурака. Будь со мною прям, и я, возможно, помогу тебе.

Монк решил говорить начистоту.

– Одна женщина из Севен-Дайлза наняла меня найти тех, кто насилует и избивает фабричных женщин в их районе. Я уже отследил события трех недель, и чем больше узнаю́, тем больше думаю, что это может быть связано с вашим убийством.

– Ты только что сказал, что это разные люди! – Макферсон сощурил голубые глаза, но продолжал внимательно слушать. Монк ему мог не нравиться, но он уважал его за ум.

– Думаю, избитый молодой человек, который выжил, может оказаться одним из насильников, – объяснил Монк. – Погибший мужчина – его отец…

– Мы всё это знаем…

– Который последовал за ним, узнав или догадавшись, чем тот занимается, и угодил в драку, и ему-то больше всего и досталось.

Макферсон поджал губы.

– Что говорит этот молодой человек?

– Ничего не говорит. Он не может разговаривать.

– Вот как? Почему это? – недоверчиво спросил Макферсон.

– Шок. Это правда. Я знаю медсестру, которая за ним ухаживает. – Несмотря на все усилия, Уильям так живо представил себе Эстер, словно она сидела рядом с ними. Он понимал: ей не понравилось бы то, что он сейчас делает, и она принялась бы отчаянно защищать своего пациента. Но сумела бы понять и то, почему он не в состоянии сторониться правды, если есть способы выявить ее. Если б не Рис, она стремилась бы узнать истину не меньше Монка.

Макферсон внимательно разглядывал его.

– Так чего ты от меня хочешь?

– После убийства нападения и изнасилования в Севен-Дайлзе прекратились, – пояснил Монк. – Или несколько раньше убийства… Мне нужно знать, не переместились ли они в Сент-Джайлз.

– Не слыхал, – ответил Макферсон, наморщив лоб. – Но о таких вещах народ так просто не болтает. Тебе придется постараться, а не просто зайти сюда и спросить.

– Я это понимаю. Но небольшое сотрудничество сберегло бы время. По борделям ходить большого смысла нет; жертвы – не профессиональные проститутки, а просто женщины, время от времени нуждающиеся в дополнительном заработке.

Макферсон выпятил губу, глаза его загорелись злостью.

– Никакой защиты, – гневно сказал он. – Легкая добыча. Если б мы узнали, кто это, и они еще раз заявились в Сент-Джайлз, это была бы их последняя прогулка. Домой они не вернулись бы, это я обещаю.

– Ты был бы не первый в очереди, – сухо ответил Монк. – Но перед тем, как что-то с ними сделать, мы должны их найти.

Оскалив зубы, Макферсон смотрел на сыщика с мрачной улыбкой.

– Я тебя знаю, Монк. Может, ты и жестокий ублюдок, но ты стреляный воробей, чтобы спровоцировать расправу, которая выведет на тебя. Таким, как я, ты не скажешь, что узнал.

Уильям улыбнулся в ответ, хотя меньше всего ему сейчас хотелось улыбаться. Всякий раз, заговаривая, Макферсон добавлял новых темных пятен в прошлое Монка. Неужели про него действительно думали, что он способен одобрить убийство, любое убийство, лишь бы оно не привело к нему? Может ли это быть правдой?