Безмолвный мир Николаса Квина

Они миновали билетную зону и подошли к барьеру контролёра.

— Мы только хотим выпить пива, — объяснил Морс.

— Боюсь, вам всё равно надо взять перронный билет, сэр.

— Что за дьявольщина, — проворчал Морс и обернулся к Рупу: — Давайте прогуляемся до «Ройял Оксфорд».

— Подождите! — тихо вскричал Руп. Глаза его вновь заблестели, он вернулся и похлопал контролёра по плечу. — Вы меня помните?

— Не припоминаю, приятель.

— Вы дежурили здесь в прошлую пятницу, верно?

— Нет.

Осечка.

— А кто дежурил, вы знаете?

— Вам лучше справиться в дирекции.

— Где это?

Контролёр неопределённо махнул рукой.

— Но сейчас без толку, обеденный перерыв.

Для Рупа сегодня был явно не его день, и Морс сочувственно положил руку ему на плечо и обратился к контролёру:

— Дайте нам два перронных билета.

Через полчаса, распрощавшись с Рупом, Морс погрузился в глубокое раздумье. Парню и девушке, что сидели напротив, его лицо казалось совершенно бесстрастным. Но если бы они меньше смотрели друг на друга и вгляделись в него попристальней, они заметили бы слабую тень довольной улыбки, которую Морс старательно прятал в уголках губ. Он сидел совершенно неподвижно, воззрившись немигающими серыми глазами в нечто голубое, огромное вдали, а в голове, точно птицы, порхали неугомонные мысли… Так продолжалось, пока к платформе не подошёл с тяжёлым перестуком лондонский поезд. Тогда чары рассеялись.

Юная парочка поднялась из-за стола, он быстро, но пылко её поцеловал, и они распрощались.

— На платформу не пойду, — сказал он. — Сразу становится грустно.

— Да-а. Ступай. В субботу увидимся.

— Замётано!

Девушка засеменила на высоких каблуках к выходу на первую платформу, а парнишка смотрел ей вслед и искал в кармане перронный билет.

— Не забудь. На сей раз выпивку принесу я.

Она сказала это почти одними губами, но паренёк понял и кивнул. Затем она скрылась из виду, и Морс почувствовал, как ледяные пальцы пробежались вдоль его позвоночника. Это было именно тем воспоминанием, что так упорно от него ускользало. Да! Теперь всё стало возвращаться мощным потоком. Давно, ещё в студенческие годы, он пригласил ветреную пигалицу медсестру в свою берлогу на Иффли-роуд, и она настояла на том, что спиртное принесёт сама, поскольку папаша у неё был владельцем паба. Она даже спросила, какой у него любимый напиток, а Морс ответил, что скотч, и тогда она сказала, что ей тоже нравится скотч, но не очень, то есть вкус ей нравится, но от виски она становится такой сексуальной и… о Господи!

Морс положил конец далёким волшебным воспоминаниям. Главный силуэт опять начал терять чёткость очертаний, но зато остальные проступили на стене тёмной пещеры, и вместе они сгруппировались более логично. Гораздо более логично. Пока Морс подавал контролёру свой перронный билет, пока он выходил на солнечную улицу, он всё больше и больше убеждался в том, что в ту пятницу в кинотеатре «STUDIO 2» был кто-то ещё. Он посмотрел на часы: тринадцать сорок пять. Заманчиво. Ей-богу, заманчиво! Кинотеатр находился всего в трёх-четырёх минутах ходьбы от вокзала, и Инга наверняка показывает сейчас кое-что из своих трюков. Увы!

Он остановил такси:

— Синдикат по экзаменам для иностранцев, пожалуйста.

15

— Меня не волнует, о чём ты с ней будешь говорить, — огрызнулся Морс, — Когда я приведу её сюда, просто побеседуй с ней минут десять — это всё, о чём я прошу.

Льюис, который полчаса назад вновь был вызван в синдикат, выглядел по-особенному растерянно.

— Что именно я должен выяснить?

— Всё что угодно. Спроси, какой у неё размер бюстгальтера.

— Я думал, вы серьёзно, сэр.

— Тогда спроси, твердеют ли у неё соски от выпитого джина или что-нибудь в этом роде.

Льюис понял, что он ничего не добьётся от Морса, когда тот в таком настроении. Что с ним произошло? А ведь что-то произошло наверняка, поскольку он вдруг стал весёлым, как ди-джей.

Морс вышел в коридор, постучался в дверь Моники и переступил порог.

— Вы могли бы уделить нам несколько минут, мисс Хайт? Это недолго.

Он вежливо проводил её в кабинет Квина, предложил сесть в кресло напротив Льюиса, её собеседника поневоле, а сам праздно стал в стороне.

Спустя несколько минут зазвонил телефон. Льюис взял трубку.

— Это вас, сэр.

— Морс слушает.

— Инспектор, можно вас на минутку? Это очень важно. Вы можете прийти прямо сейчас?

— Уже иду.

И Льюис и Моника ясно слышали говорящего на том конце линии. Морс, не вдаваясь в подробности, извинился.