Безмолвный (СИ)

Ты сидишь рядом, моя ладонь у тебя на бедре. Под большим пальцем шов на брюках. Провожу пальцем по нему вдоль. Хорошо. Гладкая ткань, чуть более плотный шов. Это реальность. Ты сидишь рядом со мной. Мир стал таким крохотным. Он весь – эта комната и ты в ней.

Мне кажется, что всякий раз, когда ты садишься вот так, рядом, - это извинение. Так было в первый раз. Может, теперь тоже.

Прости, что ударил тебя, Шерлок.

- Спокойной ночи, Джон.

Веки кажутся такими тяжелыми.

========== Глава 38: В постели ==========

Желтая лента, скользкая после дождя дорога. На крыше полицейской машины крутится, мигает красным и синим проблесковый маячок. Это место преступления. А я разут. Даже без носков. Как я умудрился выйти из дома босым? Здесь же наверняка повсюду стекло. Шерлок? Где ты? Это же место преступления. Мне не хочется быть здесь без тебя. Шерлок?

Тебя здесь нет. На дороге выстроилась вся лондонская полиция, все смотрят на крышу. Не знаю, на что там смотреть. Сейчас там нет никого. Никого. Тот случай был много лет назад. На тротуаре – завернутое в пленку тело. Под ногами его – лужа крови. Шерлок, где ты? Я не справлюсь без тебя.

- Джон, помоги нам,- это Грег.

Грег, ты же знаешь – без Шерлока я не могу ничего. Я всего лишь военврач. Просто блоггер. Я пишу книги, не более. Я не справлюсь.

Он подводит меня к телу.

- Он жив, - заявляет Грег. – Я поверить не мог. Столько лет прошло, но он все еще жив.

Я вдруг понял, где мы. Бартс. Мы стоим на тротуаре у стен Бартса. И я знаю, кто здесь.

- Он не умер.

- Да, не умер. Он все еще жив, Джон. Но он слаб.

- Нет. Нет, он не прыгал, - но это не так. Ты прыгнул. Прыгнул, я сам видел. Это ложь.

- Джон, мы больше не можем. Мы стоим и смотрим на эту крышу вот уже целых три года. Нам нужна твоя помощь. Теперь твой черед.

Понимаю. Я уклонялся от долга перед тобой. Не хотел сюда возвращаться, мне было страшно. Все силы лондонской полиции брошены на то, чтобы поддерживать в тебе жизнь. Пока они смирно стоят, уставившись на крышу, ты не можешь умереть. Их должен сменить я. Тогда они смогут отправиться по домам.

Мне это по силам. Вполне. Я останусь тут, и кровь вернется обратно в твои жилы. Глазам ужасно больно. Вот-вот снова ливанет, и останемся только мы с тобой, Шерлок. Ты, завернутый в полиэтилен, и я, устремивший взгляд на крышу, – последнее место, где я видел тебя живым. До этого момента.

- Не шевелись, Джон, - это ты, твой голос. Я готов рассмеяться. – Не шевелись. Еще чуть-чуть, и я смогу сесть.

Я не пошевелюсь, не дерну и мускулом. Вот только все мое существо хочет одного – глянуть вниз, посмотреть на тебя, увидеть твое лицо снова.

Что?

Что такое?

Чувствую, как рядом со мной проседает матрас. В окно с улицы льется слабый свет. Слышу шум ветра – окно наверняка открыто. Проезжает машина. Плеск воды в луже. Где-то разлаялась собака. Я заснул, а теперь проснулся. Я в кровати. В постели Шерлока.

В кровати Шерлока, в Его комнате. И Шерлок здесь.

Зевает, укладывается рядом. В темноте мне виден Его силуэт. Одеяло шуршит, сползает с груди, потом возвращается обратно, на этот раз почти до носа. Он трет глаза, вытягивается на спине, уставляется в потолок. Он закончил работать. Он устал.

Он уложил меня в свою кровать, потому что я напился. Сильно напился. И, кажется, все еще не до конца протрезвел. А теперь укладывается рядом. В темноте. Что-то произошло? Или, наоборот, ничего?

- Все хорошо?

Глубокий вдох. Он знает, что я не сплю. Он наверняка это заметил, Он ведь всегда это замечает.

- Все хорошо.

- Что-то случилось?

- Нет, - выдыхает он. – Точнее – да. Где-то, что-то, вероятно, случилось. Что-то должно было произойти, но я не до конца уверен, что именно.

- Который час? – моим бессмысленным вопросам конца нет.

- Почти три ночи.

- А.

- Спи, - поворачивается ко мне спиной, засовывает руку под подушку. Делает глубокий вдох и медленный выдох.

Ты мне снился, Шерлок. Наверное, ты мне снишься все время, просто я не всегда запоминаю свои сны. Но теперь ты здесь, рядом, и все в порядке. Здесь тихо. В гостиной лежит мой пистолет.

Спать. Да.

Я по-прежнему писатель. И я не могу прекратить писать.

Она снова красит. В этот раз перекрашивает всю квартиру. Все потому, что я, сам того не желая, взял и написал свой новый рассказ прямо на стенах, маркером. Исписал их все - от пола до потолка, - и теперь они кажутся почти черными. Боюсь, что пол я тоже весь исписал, отогнув ковер. Но теперь он снова на месте, и ей ничего не видно. Под ковром скрывается самое худшее. Хорошо, что она все закрашивает. Ведь все, что здесь написано, - о тебе. И каждое предложение – сплошная порнография.

И о чем я только думал, черт подери? Как можно быть настолько беспечным?

- Похоже, собирается дождь, - произносит она, закрашивая особенно яркое описание орального секса. Она ведь не читает? Надеюсь, что нет.