Безмолвный (СИ)

Мы иногда останавливаемся в одном номере, в этом нет ничего необычного. Несколько раз даже спали в одной кровати, не на Бейкер-стрит. Если не было иного выхода. Я почти всегда говорю, что посплю на полу, но Он просто смотрит на меня своим фирменным взглядом. Полное недоумение. С чего бы мне такое предлагать? Чего ради? Это никоим образом не проявление заботы. Я могу спать рядом с Ним в постели, могу - на полу, могу - в жутко неудобном продавленном кресле, какие обычно стоят в номерах, - Ему все равно. Я – как еще одна подушка, или не в меру дружелюбный хозяйский кот, или брошенное поперек кровати пальто. Я просто дополнительный груз. Не больше. Просто тело в постели рядом, даже ни капли не интересное.

Так что, когда я слышу - а слышу я это часто - «Принесу свечу, чтобы было романтичней» или «Извините, но у нас нет свободных двуспальных номеров», или «А ваш храпит?» и прочее в том же духе, мне тут же нестерпимо хочется указать, что все не так, как подумали. Потому что это правда не так. Да, я мужчина нормальной ориентации (как будто еще остался хоть кто-то, верящий в это), но причина желания внести ясность кроется вовсе не в этом. А в том, что с равным успехом на моем месте в Его кровати может оказаться набивная кукла или набор молотков для крикета. Нет там и проблеска интереса. Ни искорки. Мой труп и то вызвал бы больше любопытства.

Так что на этот счет во мне сильно заблуждаются в лучшую сторону.

Это успокаивает. Я знаю, какое место занимаю рядом с Ним. Так что мне не нужно об этом задумываться. Поэтому мы спокойно можем спать в одном номере, понимаете? Или в одной кровати. Потому что это ничего не значит. Проще простого карандаша.

Я Его друг. Он мне доверяет. Я о Нем забочусь. У нас уговор. Иногда мы спим в одном номере. Иногда и в одной кровати. Но наутро я не просыпаюсь разбитым, вот и все, что из этого вытекает. Неужели настолько непонятно? Ведь нет, в самом деле. Наша помешанная на сексе культура диктует жесткие правила: два человека, испытывающие друг к другу хоть малейшую привязанность, попросту обязаны стать любовниками. Стоит только захлопнуть дверь, как одежда тут же летит прочь, - вот обычный воображаемый сценарий. Но это не так.

Да, признаю, одетым Он не остается. И в Дартмуре Он тоже снял все лишнее, по крайней мере, во вторую ночь. Не в первую. Он все аккуратно развешивает, тщательно складывает брюки, начищает туфли. Он крайне щепетилен в этом плане. Это очевидно. И выглядит Он всегда на отлично. Даже в той дурацкой шляпе. Он надевает самую щегольски выглядящую пижаму, какую только можно представить. Он невинен, Ему и в голову не приходит, что в том, что мы спим в одном номере, а то и кровати, может быть какой-то подтекст. Частная школа, детская привычка – я не знаю. И кстати, возвращаясь к тому вопросу: Он не храпит. Иногда я не уверен, что Он вообще спит. Он просто лежит, дышит и почти не шевелится. Вот и все.

В Дартмуре мы не спали в одной постели. В этом не было нужды. Нам дали номер с двумя отдельными кроватями. Оно и к лучшему.

Снимать отдельный номер только ради того, чтобы защитить свою репутацию натурала, обошлось бы неоправданно дорого, разве нет? Это попросту смешно. Нам не нужны два номера. Так что я решил: а кому какое дело, если мы снимем один? Мне наплевать, что там подумают, честно. Нет, правда. Мне нет дела. Кому-то нравится считать нас парой? Вперед. Думайте, что хотите. Наслаждайтесь. Мне плевать.

Но мы – не пара. Ты лежишь рядом со мной так, как если бы был в кровати один. Невинен, вот именно. Никакого внутреннего конфликта, никаких споров с самим собой, никакого соблазна. В этом плане я тебе не интересен. Был бы – так давно бы уже это понял.

Неужели?

Да, разумеется. Точно бы понял. Я же не идиот.

С чего ты это взял?

Вот интересно, все когда-то сказанные тобой слова так и будут вечно крутиться у меня в голове? Ты что, до конца моей жизни будешь отвечать на всплывающие в моем мозгу вопросы? Ехидная реплика в ответ на любую мимолетную мысль. Так теперь будет всегда?

Я знаю, почему ты сорвался, почему заказал скотч. Знаю. Я почувствовал то же самое – ужас. Видеть то, чего на самом деле нет. Я знаю, каково это. Но чего я так и не могу понять: почему, испугавшись, первым же делом после заказа выпивки ты сообщил мне, что мы не друзья. Это что – приступ честности? Или на долю секунды соскользнула твоя броня, дав крохотный намек на то, что я на самом деле не знаю ничего о том, что творится в твоей голове, не знаю тебя настоящего? Что я не узнаю этого никогда?

Что ж, в итоге оказалось действительно так. Я понятия не имел, что ты это сделаешь. Никакого.

- Я знаю тебя настоящего, - говорю я тебе. Мы уже снова на Бейкер-стрит. Я смотрю в окно, ты сидишь за столом. Слухи все множатся.