Безначальцы и чернознаменцы. Анархисты начала ХХ века против Российской империи

Одесса в начале ХХ века стала одним из центров анархизма в Российской империи. Удивляться этому не приходится – портовый город, который до сих пор величают по всей России не иначе как «Одесса – мама», населял достаточно восприимчивый к радикальным идеям народ: моряки, портовые грузчики, докеры, «безбашенные» люмпен-пролетарии. Даже криминальный авторитет Мишка Япончик (Михаил Винницкий, которого знаменитый советский писатель Исаак Бабель показал в образе налетчика Бени Крика) симпатизировал революционным движениям и даже оказывал материальную помощь левым эсерам и анархистам.

Первый революционный кружок, в идеологическом отношении приближавшийся к анархизму, – махаевская группа «Непримиримые» – появился в Одессе еще в 1903 году. Именно ее активными участниками Копелем Эрделевским и Ольгой Таратутой (Элькой Рувинской), перешедшими на анархистские позиции, чуть позже была создана Одесская рабочая группа анархистов-коммунистов, примыкавшая к чернознаменскому направлению.

Махайский и «махаевщина»

Здесь следует вкратце остановиться на том, что представляла собой идеология махаевцев – так называемая «махаевщина». В советское время о «махаевщине» писали в исторической литературе как о негативном явлении в революционном движении. Однако во многом и «махаевские» идеи легли в общую модель мировоззрения левых коммунистов, критически относившихся к интеллигенции и идеализировавших людей физического труда.

Ян Вацлав Махайский (1866—1926) был по происхождению поляком. При этом он не имел никакого отношения к пролетариату – выходец из семьи чиновника, учился в университете, где и столкнулся впервые с радикальными идеями. Махайский участвовал в польском национально-освободительном движении, за что был сослан в Вилюйск, а после освобождения из ссылки обосновался в Иркутске. Именно в ссылке он и написал свой манифест «Умственный рабочий», изложенные в котором идеи легли в основу очень специфического направления в русском революционном движении. Хотя собственно махаевские кружки всегда были крайне малочисленны и не играли особой роли в революционном движении, отдельные идеологические постулаты концепции Махайского повлияли и на социал-демократические, и на эсеровские, и на анархистские организации. Суть учения Махайского сводилась к тому, что интеллигенция является не менее опасным для пролетариата эксплуататорским классом, нежели буржуазия. Только если буржуазия эксплуатирует пролетариат, опираясь на собственность на средства производства, то интеллигенция эксплуатирует пролетариат своими знаниями. Последние и дают интеллигенции статусное и материальное превосходство над рабочими, позволяют манипулировать последними в своих интересах.

Политические партии, включая и революционные, по мнению Махайского создаются интеллигенцией с целью подчинить своему влиянию рабочих. Пролетарии, поддерживающие революционные партии, считают, что борются за свои интересы и права, однако в действительности лишь меняют «одних господ на других», способствуя приходу к власти интеллигенции – руководителей и ведущих активистов революционных партий. Ненависть к интеллигенции стала определяющим постулатом махаевской теории, который и способствовал тому, что махаевщину стали рассматривать как нарицательное имя для любого неприятия интеллигенции и умственного труда в целом со стороны рабочих (разумеется, это вульгаризированное определение, однако не лишенное известной степени истинности).

После освобождения Махайского из ссылки, ему удалось создать в Иркутске небольшой кружок, преимущественно укомплектованный рабочими. Иркутские махаевцы 1 мая 1902 года выпустили листовку, призывавшую превратить Первое мая в день экономической борьбы рабочих за свои интересы. За подпольную деятельность в Иркутске Махайский получил второй срок – на этот раз семь лет ссылки на Колыме. Однако в этот раз Махайскому удалось бежать. Он оказался в Швейцарии, где выпустил новое издание «Умственного рабочего». В отличие от марксистов, Махайский считал, что не характер производственных отношений определяет ход исторического развития общества – куда большую роль играют отношения между элитами и массой. Тем не менее, сам Махайский в эмиграции работал банковским служащим, а не землекопом или грузчиком, а после Февральской революции, вернувшись в Россию, был техническим редактором в журнале «Народная экономика». В 1926 году он умер от инфаркта.