Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает

Партия не приходит к власти потому, что народ принимает ее политические или общественные принципы. Она приходит к власти потому, что существующая система власти теряет ее то ли в результате ее полного развала, то ли ослабевает настолько, что попросту не в состоянии ее удержать. В большей степени именно это было причиной победы Э. Барака на прямых выборах премьер-министра. Б. Нетаньяху попросту не смог удержать власть. Он сделал почти все возможные ошибки и был предельно слаб, так же как Рабочая партия в 1977 году и как Ликуд в 1992-м. Мои отношения с А. Шароном значительно укрепились в последний год правления Б. Нетаньяху. После отставки Б. Нетаньяху А. Шарон был временно исполняющим обязанности председателя Ликуда, до выборов руководителя партии, в которых его оппонентами были Меир Шитрит и Эхуд Ольмерт. М. Шитрит с самого начала не представлял серьезную конкуренцию. А в отношении Э. Ольмерта А. Шарон испытывал настоящее унижение оттого, что он должен бороться за первенство с таким человеком, как Э. Ольмерт. Только о немногих людях я слышал от А. Шарона такие презрительные, уничижающие выражения, как об Э. Ольмерте в тот период. И только в одном отношении А. Шарон не переставал удивляться в отношении Э. Ольмерта: «Сколько у него денег для выборов? Откуда у него столько денег?»

В разговоре с А. Шароном сразу после выборов 1999 года я спросил его, не думает ли он, что пришло время объединить силы, и согласится ли он присоединиться к правительству Э. Барака. А. Шарон удивился моему вопросу и спросил, говорил ли я об этом с Э. Бараком. Я сказал, что еще нет, но если он согласен, то я готов переговорить с Эхудом о присоединении Ликуда к коалиции. Шарон согласился. Присоединение Ликуда к правительственной коалиции сразу после поражения на выборах предоставляло Ликуду реабилитацию в глазах общества. Той же ночью я позвонил Бараку. Я сказал ему, что у меня есть соображения по поводу Арика и его присоединения к правительству и что я говорю после разговора с Ариком. Э. Барак попросил, чтобы я немедленно приехал к нему. Я приехал и изложил ему идею о создании объединенного правительства. Э. Барак относился к А. Шарону с огромным уважением, иногда граничащим почти с преклонением. Он знал его отлично по армии и ценил его, как один профессиональный военный ценит другого. Особенно как офицер элитного спецподразделения ценит и восторгается офицером, командовавшим легендарным 101-м спецподразделением. Вместе с тем Эхуд хорошо сознавал и слабости А. Шарона, намного лучше меня.

Эхуд выслушал меня, задал несколько вопросов, поразмышлял вслух и сказал, что я могу говорить с А. Шароном о совместном правительстве. Я поехал к А. Шарону, передал ему сказанное Э. Бараком и с ответами А. Шарона вернулся к Эхуду. Договорились о встрече между ними. В одну из ночей я встретился с А. Шароном в условленном месте и вместе мы приехали к Э. Бараку в Кохав Яир, при этом никто не заметил нас. Это была первая из нескольких встреч, в которых участвовали только мы втроем – Эхуд Барак, Ариэль Шарон и я. Мое участие было минимальным. Для меня было важно, чтобы двое этих людей нашли базу для единого правительства. Во-первых, я считал, и сегодня считаю, что сочетание, когда Эхуд Барак глава правительства, а Ариэль Шарон министр в его правительстве, – это наилучший вариант в то время для управления государством и для решения всех тех проблем, перед которыми тогда стояла страна. Во-вторых, в присоединении Ликуда к правительству я видел гарантию того, что правительство уверенно сможет просуществовать полную каденцию. Кроме того, я надеялся, что присоединение Ликуда оставит ШАС вне правительства и вернет эту партию к ее естественным размерам, ультрарелигиозной партии евреев, выходцев из стран Востока, лишенной сколько-нибудь серьезного влияния.