Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает

Барак и Шарон довольно быстро пришли к взаимопониманию, и было почти договорено, что Ликуд присоединяется к правительству. Параллельно с этим я интенсивно старался, чтобы и партия Щаранского тоже вошла в правительство. Партия получила шесть мандатов, и я видел в этом достижение, исходя из того, что партия Либермана получила четыре мандата. Еще в предвыборной кампании я давил на партию Щаранского, чтобы они требовали портфель министра внутренних дел. Лозунгом партии на выборах, талантливо выбранным Моти Морелем, был «Наш контроль» (над Министерством внутренних дел), и это естественным образом приводило к тому, что партия должна была получить Министерство внутренних дел. Я принял участие в нескольких встречах представителей Рабочей партии и партии Щаранского. От партии Щаранского переговоры вел уроженец Израиля, житель Старого Иерусалима, человек «Гуш Имуним», из группы, которая поддерживала Авиталь Щаранскую в период ее борьбы за освобождение Натана. Вероятно, на него Натан полагался больше, чем на других. Я очень хотел, что бы партия была первой, которая подпишет коалиционное соглашение. Я немного опасался, потому что и Э. Барак, и Н. Щаранский осторожно поинтересовались у меня, так ли уж это необходимо, чтобы партии был передан портфель министра внутренних дел. Я знал, что каждому из них это было не совсем удобно, из их соображений. В ночь подписания коалиционных соглашений я давил и подталкивал, и в конце концов партия Щаранского была первой партией, подписавшей соглашение, и она получила Министерство внутренних дел. Национально-религиозная партия, получившая Министерство строительства, была второй партией, подписавшей коалиционное соглашение. Представители партии возмущались, но не потому, что не были первыми, а потому, что Министерство внутренних дел было не в их руках. Я просидел с руководителями партии почти час, успокаивая их и пытаясь убедить их в том, что и в Министерстве строительства заложены большие возможности, соответствующие их идеологии и потребностям их избирателей, молодежи национально-религиозного толка с большими проблемами жилья.

Меня тревожило то, что, несмотря на полную договоренность с А. Шароном, включая его назначение на пост министра финансов, дела не двигались. А. Шарон очень хотел быть первым или вторым в подписании коалиционного соглашения. Я обратил внимание на попытки необъяснимого увиливания Э. Барака, колебания, попытки снова и снова пересмотреть оговоренное и неожиданную сдержанность. Э. Барак не говорил ничего определенного, но я почувствовал это по подозрительным признакам – по тону разговора, по вопросам, по оттягиванию решений и нежеланию ясно и четко все объяснить. Я понимал, что на него оказывается огромное давление левым крылом его партии, которое хотело видеть в правительстве ШАС, а не Ликуд. Их утверждение, что невозможно игнорировать партию, набравшую 17 мандатов, было не больше чем дешевая демагогия. Но эти «праведники» видели в ШАС, ультрарелигиозной и несионистской партии, более удобного партнера, которого легко купить бюджетными ассигнованиями и уладить любые сделки. Я видел, что Э. Барак поддается этому давлению.

Подозрительность Э. Барака была не меньшей, чем А. Шарона. И он также придавал большое значение личной преданности ему, но не в такой патологической форме, как А. Шарон. Оба были генералами, а одна из серьезнейших, глубоких и вредных болезней израильской армии – это традиция клик и преданности между командирами и подчиненными. Слишком часто продвижение по службе в Армии Израиля происходит не благодаря профессиональным качествам и способностям, а благодаря верности и близости к одному из высших командиров. И наоборот, не раз продвижение офицеров по службе было замедлено из-за недостаточно близких отношений или неприязни, несмотря на способности. Э. Барак был намного более А. Шарона уверен в себе и в своих способностях. Об А. Шароне можно сказать, что он был почти на грани неуверенности в себе, как это ни странно слышать. У Эхуда была как раз противоположная проблема, не раз он преувеличивал свои возможности. Не всегда ему удавалось трансформировать в полном объеме свой выдающийся интеллект в действия.