Безнадежные войны

Я попросил наших сотрудников, чтобы они полностью игнорировали слежку. Не пытаться уходить от них, не хитрить и не пытаться вступить в контакт. Я сказал, что нам нечего прятать. Если они хотят знать, с кем мы встречаемся, – пожалуйста. Не раз со слежкой происходили забавные ситуации. Когда мы работали в Москве, то должны были раз в неделю летать в Вену, поскольку секретная дипломатическая почта приходила только туда. Для передачи нашей почты мы пользовались услугами голландского посольства, но никому бы и в голову не пришло передавать через них секретные материалы, поэтому мы не могли получить их в Москве, да и хранить их в Москве у нас не было возможности. Поэтому еженедельно кто-то вылетал в Вену на 48 часов и там, в израильском посольстве, вскрывал почту, отправлял, читал, писал отчеты, отправлял отчеты других сотрудников. Обычные материалы привозили в Москву, секретные приходилось запоминать.

Как-то я привез из Вены кое-какие материалы, но не хотел их читать в посольстве. Материал не был особо секретным, но довольно интересным. Я поехал в машине к Московскому университету, там есть огромная аллея, уселся где-то посередине на скамейку, чтобы иметь круговой обзор на несколько сотен метров, и никто не мог бы ко мне незаметно приблизиться. Сидел, читал, поглядывая за машиной наружного наблюдения в конце аллеи напротив меня. Закончив чтение, по привычке решил прогуляться. Я люблю думать во время ходьбы. Я обошел аллею, приближаясь к машине «наружки». В ней сидели парень и девушка и пылко целовались. Краем глаза я заметил, что, как только я прошел мимо этой машины, девушка оттолкнула парня. Я сказал про себя: «Я вас повеселю!» Я прошел двадцать метров, развернулся и пошел обратно. Когда они увидели, что я приближаюсь к машине, они вынуждены были вернуться к поцелуям. Я специально пошел медленно и обратил внимание, что парню это очень нравится. Так я ходил туда и обратно возле этой машины минут тридцать. Я думаю, что парень был бы рад поблагодарить меня, а девушка была готова разорвать меня на части. «Чего только не сделаешь на благо Родины, – шел и думал я. – Раз уж выбрали такую работу, работайте. Не все и не всегда обязаны получать удовольствие от работы».

Однажды, когда я шел на очередную встречу с евреями, то, приближаясь к зданию, заметил, что на углах стоят люди КГБ, но не из той группы, которая постоянно следила за мной. «Ну, сейчас два управления КГБ столкнутся», – подумал я. Ведь евреями занималось Пятое управление, в функции которого входила борьба с идеологической диверсией, а наблюдением за нами – Второе Главное управление, занимающееся контрразведкой и наблюдением за иностранными представительствами. Я нарочно сделал круг и прямо за поворотом появился перед работниками из Пятого управления. Они в замешательстве переглянулись, и тут появился мой «эскорт» из Второго Главного управления. Было интересно наблюдать, как они столкнулись. Они начали выяснять отношения, полномочия и делить работу. Я стоял у входа в дом и наблюдал за ними, пока они не заняли каждый свою позицию, а потом поднялся наверх. Все группы остались внизу, каждая – поджидая своих «подопечных».

Однажды я возвращался из Вены в Москву, и офицер безопасности нашей делегации приехал встречать меня в аэропорт. Когда я вышел к нему, он спросил, почему я полетел «Аэрофлотом», ведь нам запрещено летать советскими самолетами. Я подтвердил, что знаю об этом запрете, и разъяснил ему, что причина запрета в том, что нам нельзя находиться на советской территории, которой является также самолет «Аэрофлота». Но мы же все время находимся на территории СССР, и еще два часа в самолете «Аэрофлота» не играют никакой роли. Я подчеркнул, что для нас соблюдать это правило нереально, ведь по Советскому Союзу мы все равно не летаем на самолетах иностранных авиакомпаний. Я добавил, что если бы причиной было техническое состояние самолетов, то еще можно было понять этот запрет. Работник Службы безопасности задумался над моими словами, а потом сказал, что в них есть логика и что он доложит руководству Службы безопасности просьбу разрешить представителям в Москве летать за рубеж советской авиакомпанией, если нет других вариантов. Прошла пара недель, он пришел ко мне с вытянутой и смущенной физиономией и сказал: «Я подал просьбу, но ответ отрицательный. Невозможно нарушить инструкции».