Безнадежные войны

К 1977 году в Израиле поняли опасность этого явления (оно получило название «отсев») и начали искать способы борьбы с ним, однако и здесь не обошлось без разногласий. Группа выходцев из СССР, членов партии «Херут», решила не принимать меры для прекращения «отсева». Свою позицию они аргументировали правом свободы выбора. Прислушиваясь к ним, Бегин принял эту точку зрения. В то время к Бегину обратился премьер-министр Ицхак Рабин и рассказал о своем намерении выступить с призывом к американским евреям и правительству в Вашингтоне с требованием прекратить всякую помощь евреям, которые выезжают из СССР по израильской визе, а затем направляются в США. Он основывался на нравственных принципах и создававшейся ситуации. Евреи въезжали в Америку, пользуясь предоставляемым им с начала 70-х годов под давлением еврейских организаций на власти США статусом беженцев, чтобы обойти иммиграционные квоты, установленные для иммигрантов из других стран. Израильское правительство, со своей стороны, также заботилось о предоставлении Соединенными Штатами статуса беженца евреям, выезжающим из Советского Союза в Израиль. Причиной тому были деньги. Если советские евреи получат статус беженцев, то правительство США сможет переводить Израилю финансовую помощь в объеме нескольких десятков миллионов долларов в год – для помощи в абсорбции беженцев. Таким образом, все евреи, выезжавшие из Советского Союза по израильской визе, получали статус беженцев. Но, будучи беженцами, они могли въехать и в США. Рабин намеревался бороться с этим явлением и потребовать отмены статуса беженцев для евреев, выезжающих из СССР не в Израиль, потому что еврей, отказывающийся ехать в Израиль, куда он и выехал, своим решением эмигрировать в США превращается в обычного иммигранта.

Израильский истеблишмент не был готов к отмене статуса беженцев для всех евреев, выезжавших из Советского Союза, так как боялся потерять финансовую помощь из США. Деньги, эти несколько десятков миллионов долларов, были важнее. Деньги были превыше всего, даже если из-за них в Израиль приедет меньше евреев. Нелепость всего происходящего заключалась и в том, что средства на финансирование этих еврейских эмигрантов в США изымались еврейскими организациями из Объединенного еврейского призыва – фонда, который собирал деньги для Израиля! Израильский истеблишмент опасался входить в конфликт с руководством фонда из-за финансирования ими еврейской иммиграции в США выезжающих из Советского Союза, из денег, предназначенных для Израиля. Рабин обратился к Бегину, рассчитывая, что национально-сионистская партия поддержит его инициативу или что оппозиция хотя бы не выступит с публичной критикой этого. Бегин отклонил эту просьбу, сказав, что вопрос будет решаться после выборов, а пока он не может дать обещаний. В 1978 году, когда я приехал в Вену, «отсев» только начался, и не едущие в Израиль составляли около 20 % выезжающих из СССР по израильской визе. В Израиле к тому времени не нашли способов бороться с этим явлением, да и вряд ли понимали его истинные причины и реальное значение.

«Натив» работал в полной координации с сотрудниками «Джойнта» и ХИАСа. Действовала установившаяся процедура: решившие не ехать в Израиль сначала проходили беседу с представителем Еврейского Агентства, который пытался их переубедить. Такой порядок, оговоренный Еврейским Агентством и еврейскими организациями из США, позволял работникам Агентства и еврейским организациям заявить, что они сделали все возможное, чтобы выехавшие поехали в Израиль. После «попытки переубеждения» людей направляли в «Джойнт» и ХИАС для прохождения дальнейшего процесса эмиграции. Мы договорились с «Джойнтом», что сначала все будут направлены для беседы ко мне перед встречей с работником Еврейского Агентства. Мы решили не заниматься ни убеждениями, ни пропагандой. Я сосредоточился на том, чтобы в короткой беседе получить информацию, которая нам была важна. А нас интересовало положение евреев, их проблемы, стремления, отношения к ним властей и причины принятия тех или иных решений. У нас были опасения, что люди не захотят отвечать на вопросы. Однако оказалось, что их готовность давать нам информацию превзошла все наши ожидания. Как видно, докладывать властям, стучать – одно из качеств «гомо советикус». Например, в Италии, где эмигранты находились около полугода до завершения процесса эмиграции, самая большая очередь была к сотруднику американских спецслужб. Люди шли по собственному желанию, чтобы рассказать о том, что они знали или предполагали. А особенно доносить один на другого, опираясь на собственное разумение, слухи или же просто неуемную фантазию.