Безнадежный (СИ)

Да, права мама. Я превратилась в настоящего ученого-затворника. Но нисколько не жалею об этом.

В госпиталь прибыла в наимрачнейшем расположении духа. И сразу же столкнулась с сопротивлением, еще более ухудшившим настроение.

— Господина де Онтэрго еще не выписали. Извольте ждать главного целителя, — объявил мне врачеватель, перегородивший вход в палату Марэка. У мужчины явно заканчивалась смена, уставший, встрепанный вид и покрасневшие глаза выдавали, однако тон был грозным и твердым.

— Вот внутри и подожду. — Толкучка и движение в больничных коридорах сильно нервировали.

— Не положено, — отрезали в ответ.

— С чего бы? — обманчиво ласковым тоном осведомилась я.

Молчание.

— Господин де Отэрго без сознания? — уточнила через мгновение.

— Нет.

— Лишен возможности разговаривать?

— Нет.

— Запретил мне появляться у него?

— Нет, госпожа Ш’энн. Вы просто не родственница.

— О да! Я лучше. Я его преподавательница. Поэтому просто уйдите с дороги. И поторопитесь с выпиской.

Я испепелила взглядом упертого сотрудника госпиталя и надавила аурой, показывая, что мое терпение небезгранично. Мужчина внял и позволил мне обогнуть его, чтобы войти в палату.

Да уж, окружающий мир способен свернуть кровь и натянуть нервы, точно струны на ашоле. Ничего, обрету гармонию, как только вернусь в родной домик в студгородке.

Увы, не одна.

Вдохнула, выдохнула и прошла внутрь.

Онтэрго бодрствовал. Сидел в кровати. Он явно слышал наш диалог с целителем за дверью и ожидал моего появления у него.

Взгляд ореховых глаз без малейшего проблеска обожания и восторга, спокойный, по-солдатски жесткий, будто чужой, поначалу выбил из колеи. Но после сочла это очень добрым знаком.

— Привет. Магистр Элейна Ш’энн, полагаю? Мой куратор? — ухмыльнулся парень с выражением не то предвкушения, не то снисхождения в глазах.

— Она самая, — кивнула я, усаживаясь в кресло для посетителей и кладя сумочку на колени.

— Вот уж не думал, что ко мне такую роскошную крошку приставят, — протянул Марэк, пробежавшись по мне по-мужски оценивающим взглядом.

— Выбирайте слова, студент, — резким тоном оборвала я.

— Кусачая, — кивнул Марэк с улыбкой и вспыхнувшим в глазах интересом. — Но не волнуйся, ты не в моем вкусе. Женщина должна быть объемной в нужных местах, а ты худосочная, покладистой, а ты настоящая стерва, ну и… не магистром.

О боги! Вот это поворот…

С огромным облегчением я улыбнулась. Жизнь-то налаживается! Перспектива обитать в одном доме с влюбленным в тебя до розовых соплей парнем приводила в дрожь. И лишь надежда на то, что с потерей памяти Марэк лишился и чувств ко мне, позволила в итоге согласиться с распоряжением ректора, а не строчить заявление об уходе.

Хотя видеть Онтэрго таким жестким, хамоватым было непривычно. Весьма. По этой причине я простила ему и «крошку», и фамильярность.

Бывали случаи, когда вместе с потерей памяти распадалась личность. Все принципы, усвоенные при воспитании и обучении, уроки, полученные при обретении жизненного опыта, улетучивались, и миру являла себя подлинная сущность болезного. Вот так и с Марэком.

Сейчас я чувствовала себя так, будто нахожусь в палате вместе с хищником. Он более зрел, матер, умел, чем я. Что феноменально, учитывая нашу с Онтэрго разницу в возрасте в полтора года, в интеллекте и магическом уровне. Казалось бы, тут превосходство на моей стороне, но, глядя на то, как непринужденно студент откинул одеяло, развернулся к краю кровати и сел, свесив большие босые ступни, демонстрируя натренированные мускулистые голени, как сверлит меня пронзительным взглядом, скривив в улыбке чувственный рот, я заробела. Ощутила себя мелкой мышью, которую экспериментатор хладнокровно готовит к жестокому опыту.

— Я совсем тебя не помню, — заключил Отэрго. — Отец сказал, что ты читала нам курс артефакторики для огневиков. И что я тебя закрыл собой при взрыве в лаборатории. Но, знаешь, я ничего не помню. Лишь какими-то обрывками, хлопьями. Странно, что ты будешь меня курировать. Девчонка совсем, не пришибить бы ненароком.

Я в шоке закашлялась. Девчонка? Пришибить?

— Очень скоро, студент Отэрго, — я выпрямилась в кресле, гневно прищурившись, — вы измените свое мнение. И, возможно, пожалеете, что именно я ваш куратор.

Парень дерзко расхохотался. Попыталась остудить его взглядом, но вместо этого внимание зацепили эта дурацкая сорочка, не скрывавшая внушительные мышцы шеи и груди, плеч и предплечий, болтающийся в вырезе кругляш на цепочке с металлическим слепком-идентификатором, который обязаны были носить все военнослужащие, браслеты на запястьях из темной кожи, на которых поблескивали символы шии-ка. Подобные ограничители магии частенько надевали подросткам, у которых она была нестабильна. Вот и Марэк был сейчас опасен для всех и для себя в том числе, мог одним движением спалить все крыло госпиталя или поджечь палату.

— Слушаться обещаю, крошка, — отсмеявшись, нагло заявил студент. — Но подчиняться — дудки.

— Подчинение прежде всего, — отчеканила я, пронзив Онтэрго недовольным взглядом.