Безнадежный (СИ)

— … - витиевато и нецензурно выругался Марэк. Я покраснела. Боги-создатели, мой верный рыцарь, оказывается, такие слова знает, а раньше выражался как учитель словесности. — Потому что сам в курсе, что делать и что для меня лучше. Это понятно? Я не инвалид, мать вашу, а просто память потерял!

Онтэрго потемнел от гнева, стиснув здоровенные руки, лежавшие у него на бедрах, в кулаки.

На миг я посочувствовала парню: потерять память, научиться жить заблокированным, отстать от остальных на курсе и оказаться на попечении непонятного магистра-полукровки… Следующие несколько месяцев станут для него очень нелегкими.

— Не инвалид, — согласилась я миролюбиво. — Но пока сам себя не вернешь, придется вертеться.

Марэка перекосило, но он сумел взять себя в руки. Неуравновешенного и агрессивного дикаря сменил спокойный, собранный юноша, который, нахмурившись, исподлобья оглядел меня и, кивнув, произнес:

— Придется. Тут не поспоришь.

Злодейка-совесть вновь беспокойно заворочалась, в очередной раз уколов. Во всем, что с Марэком произошло, исключительно моя вина. Я умная, компетентная, дальновидная, а он всего лишь оболтус, по уши влюбленный в меня (вернее, был таковым), и должна была разумно подойти к его неуместному и ненужному вниманию, а не злиться, не оскорблять его и не крушить все магией.

Я заслужила расплату и готова с честью пройти испытание.

Тишину, ставшую колкой и давящей, прервал тихий скрип открывшейся двери. Это старший целитель явился для заключительного осмотра пациента и подготовки его выписки. Я покинула палату.

Уже через полчаса мы с Марэком вышли на крыльцо госпиталя, а через час были в моем доме.

Часть 2

Каждому магистру, получившему в академии грант на исследования, полагался собственный домик в студгородке. Ничего особенного: кухонька, небольшая спальня, но просторная гостиная, совмещенная с холлом.

Мое жилище ничем не отличалось от десятка таких же, расположенных поблизости. В обстановку, конечно, я постаралась внести хоть какие-то штрихи индивидуальности: полы застелила циновками, стены украсила раскрашенными масками с островов Деладеи и копиями знаменитых абстракций Свейга, от штор отказалась в пользу практичных и все более обретающих популярность магставней.

Часть гостиной занял большой лабораторный стол и соединенные с ним стеллажи. От остальной обстановки комнаты их отделяла специальная ширма-экран, которой пользовалась редко. В целом здесь было вполне уютно: широкий диван (как раз сойдет в качестве спального места для гостя), чайный столик, книжные шкафы, два глубоких мягких кресла, камин. Был и визор, только я его даже не настраивала, ибо никогда не пользовалась. Гостиная для меня играла роль преимущественно лаборатории и библиотеки.

Раз в неделю нанятая академией служанка, которую до сих пор в глаза не видела, но посещение которой фиксировали охранные артефакты, приходила для генеральной уборки, справлялась часа за два и уходила. Вторжение в личное пространство, конечно, раздражало, но, с другой стороны, в лабораторию женщина не лезла, а без нее я просто заросла бы грязью, поскольку задачи у меня поважнее и интереснее уборки находились.

И вот теперь я столкнулась не просто с вторжением в личное пространство, а с полным разрушением его. Прежняя жизнь грустно махнула рукой и ушла, если не навсегда, то надолго: порог моего дома перешагнул Марэк де Онтэрго. Из моей сумки выпирала папка с рекомендациями, отданная целителем: подопечному не пить ничего, крепче воды, жить по распорядку, не пользоваться магией, намеренно ничего не пытаться вспомнить и так далее, и так далее. Бумаг было много. И все они означали, что я действительно стала нянькой для этого молодого человека. Грустно, но необходимо.

Вечерело. Направив силу в магставни, я заставила их пластины наглухо сомкнуться, зажгла светильники и обернулась к Марэку, осматривавшемуся с любопытством. Нежданный квартирант остановился у книжного шкафа, пробежался пальцем по корешкам книг на одной из средних полок. Прошел к лабораторному столу, на котором под магическим куполом лежали камни и элементы для артефактов. Одобрительно хмыкнул, разглядывая их.

— Лаконично и даже сурово. И никаких женских финтифлюшек. Подходит, — ухмыльнулся подопечный.

Я скрипнула зубами. Подходит ему! У нас обоих просто нет выхода. И будь интерьер оформлен в персиково-розовых тонах, утопай диван в подушках в рюшах, а подоконники — в розах и фиалках, ничего бы ради него менять не стала.

Поджав губы, я отвернулась от внимательного взгляда парня и почувствовала, как навалилась усталость.

Да, день был трудным. А завтра будет еще более трудным. И пусть я хотела посидеть за расчетами и проверить проводимость шорцевой пыли для нового образца, лучше уж пораньше лягу. Кроме того, увольте играть роль радушной хозяйки для Онтэрго. Устроить его на ночь, и пусть сам себя развлекает хоть книгами (кстати, все издания в моей библиотеке исключительно научного и полезнейшего для него содержания), хоть просмотром визора.