Безнадежный (СИ)

Это было настолько неожиданно, что я стал терять концентрацию. Сфера резко удалилась от меня, что вызвало испуг внутри моего сознания. Я понимал, что если сейчас потеряю контроль, то опять окажусь в темном нечто. Но поделать с собой ничего не мог, слишком сильны оказались эмоции. Понимая, что у меня не выйдет удерживать контроль, я уже почти сдался, но тут опять ощутил то самое чувство-послание. В этот раз оно было успокаивающим и как будто куда-то звало. Но этого было мало для того, чтобы я остался на месте. Как бы мне ни хотелось, но я стал быстро удаляться от сферы. И когда уже почти перестал различать изображение, ко мне словно что-то прикрепилось. Какая-то то ли нить, то ли еще что-то неизвестное. Это была уже грубая и безэмоциональная связь огромной силы.

Я, словно ракета или что-то еще более быстрое, стал стремительно возвращаться. Причем скорость все росла и росла. Сфера снова стала небоскребом, потом словно луной, а после я уже не видел краев этой сферы, а только громадное пространство, покрытое мелкими сферами различного цвета. Казалось, я сейчас разобьюсь об эти сферы, настолько огромной была скорость. Но в последний момент все исчезло. Совсем. Я застыл на месте, а передо мной возникла нереальная картина. Она настолько выбивалась из привычного понимания мироздания, что я далеко не сразу осознал, что именно вижу.

Четыре куска пространства в абсолютной темноте и я, висящий где-то между ними. Именно, что куска, они словно были вырваны из реальности и помещены сюда. Все они были разными. Но самое главное заключалось в том, что в них находились люди. Ну или что-то, похожее на людей. Первым в глаза бросился кусок, вырванный будто из леса. Полянка диаметром метров десять с купкой небольших деревьев, и стоявшая там безумно красивая девушка в легком зеленом платье. Я узнал ее сразу. Это именно ее мысленный посыл я ощущал. В ее бирюзовых ярких глазах светилась нежность и материнская любовь. Хотелось утонуть в них раз и навсегда. Откуда-то всплыло ее имя. Асаучи — идеал красоты и грации. В ней все было совершенно.

Возможно, я бы так и любовался этой неземной красотой, но рядом что-то раздраженно фыркнуло. Злости в этом раздражении не было. Только грусть, печаль и непонимание нашей радости. Я перевел взор и увидел второй кусок пространства, окруженный тьмой, но при этом он словно сам светился огненным переливом света. На куске самого настоящего солнца спокойно сидела еще одна красавица. Ее огненного цвета длинные волосы словно источали энергию плазмы, а красные глаза на утонченном лице смотрелись на удивление нежно. Одетая в какое-то подобие платья, переливающегося радугой, она смотрела печально в сторону третьего куска пространства. Ее имя тоже всплыло само по себе, Нульами. Откуда-то я знал, что эта красавица чуть ли не плачет. Ей было больно, но отчего, я не понимал.

Сам собой мой взор перевелся на третий и самый необычный кусок пространства. Среди каких-то руин здания и обломков кирпичей сидел спиной ко мне могучий воин. Рядом с ним лежал обнажений меч, а с другого боку ножны от него. Перед ним горел очень странный костер. Он являлся словно источником силы, а может и самим его воплощением. От фигуры воина исходило абсолютное спокойствие и могущество. Казалось, само пространство подвластно его силе и желанию. Он единственный остался безучастным к моему появлению и его имени я так и не узнал. Если Асаучи хотела со мной пообщаться и обнять, словно была моей матерью, а от Нульами шло ощущение безразличия с легким интересом в мою сторону, то от фигуры воина не было ничего.

(прим. автора. Кусок пространства война. https://coub.com/view/27e52f)

Наверно именно это заставило меня обратить внимание на четвертый кусок пространства. Это был большой прозрачный куб, и в нем ощущалось нетерпение и желание. Желание быть со мной и играть со мной, быть рядом и везде. Там все было таким родным и близким, что я чуть не расплакался от умиления. Этот комок искреннего счастья и радости от того, что видит меня, был словно бальзам на душу. Хотя внутри куба разглядеть что-то было сложно. Слишком сильно внутри него бушевала вода, окруженная черным покровом, среди которого стремительно металось что-то похожее на песок, но почему-то покрытый кристаллами льда. Очень хотелось приблизиться к кубу и, разбив его, наконец увидеть тот самый комок счастья, который стремился ко мне. Но увы. Сдвинуться с места я так и не смог.

Посыл со стороны Асаучи я ощутил и разобрал не сразу. Она словно успокаивала меня и при этом внушала, что пока рано разбивать куб, и он, наоборот, спасает от проблем. Не знаю, почему, но я поверил в это. Да и как можно усомниться в той, кто на тебя так смотрит? Так смотрела на меня мать, когда я лет в пять залезал к ней на руки и прижимался всем телом к ней. Правда, если тогда я радовался таким взглядам, то сейчас они меня смущали. Все-таки я уже взрослый парень и эти нежности, как по мне, излишни. Хотя в глубине души мне было приятно от этого ощущения нужности кому-то. Хотелось бы нормально поговорить, но как?